Алчность

Три дня понадобилось Льву Петровичу, чтобы уладить все формальности по оформлению клада в его собственность. Он имел право или взять свою долю деньгами, равными долями в течение трех лет, либо взять самим кладом, а точнее его частью. Он выбрал изделиями и сразу. Через три дня генерал Одинцов зашел на почту города Киева и отправил ящик – особой ценности в Москву монаху Сергию (Потапченкову). Ценность посылки была таковая, что он арендовал целый вагон и трех полицейских в сопровождение. Там же он отправил телеграмму, тому же получателю.

«Отче! Молю тебя, получив этот ящик спрятать его там, где сохранил прежнее. Никому не доверяю! Только тебе Отче! Раб Божий Лев».

Сделав все эти действия, Лев Петрович сытно и с аппетитом пообедал и даже позволил себе немного коньяка. Он многое уже мог себе позволить. В первой же ювелирной лавке он обнаружил, что стал знаменитостью, и хозяин магазина с радостью купил рубин средних размеров за 12 000рублей. После этот рубин выставил на витрине с надписью, «Сокровища Лавры! – Только у ювелира Хлюпова» и рядом выставил фото с генералом Одинцовым. За это фото ювелир доплатил еще 3000 рублей. Поэтому в деньгах Лев Петрович не нуждался и начал потихоньку их тратить, но с опаской потратит все, т.к. это было непривычно ему. И все же он начал получать удовольствие от своего положения.

– Ну–с, теперь Калуга, – сказал он и сел на извозчика. Дела развивались превосходно, и нужно было успеть на вечерний литерный поезд.

Бруслов за два дня после приезда обошел все кладбища в Калуге, был даже на еврейском и мусульманском. Могилы, Игната Ипатова он не нашел. Он был озадачен этим, побывал даже у самого знаменитого историка этого небольшого городка. Он надеялся узнать, где раньше были кладбища, и может, были в истории города артефакты, кои нашли в виде кладов или курганов. Кроме большой и малоинтересной лекции, об истории края он ничего не услышал. Время уходило, он это понимал. Он понимал что возможность того что этот старый генерал так же что то знает о калужском кладе Ипатова, тоже очень возможна. Но как он смог найти в Лавре клад Игната Лапы, было для него необъяснимо. Хотя, он пару раз вспоминал весь разговор в купе поезда и теперь ему были странными некоторые вопросы этого старика. Например, о том знает ли он, где находится кладбище? Был ли сам там? Может дело в том, что он увидел, как сам Бруслов поднимал клад из могилы Ипатова? Проследил за ним. Сел в то же поезд, и что? А как оказалась у него картина с тайнописью? Как он узнал о Лавре? Да и фамилия у него одинаковая с фамилией на склепе Лавры. От таких совпадений становилось не по себе. Да и знать о Калужском тайнике ему неоткуда. Про тайник в Калуге узнал сам Бруслов из надписи в тайнике запечья.

Поэтому не в силах логикой объяснить все события, он списал их на совпадение. Но опасаясь слежки, он тайно выехал в тот, же день как вышла газета о находке из Киева на Сумы, а потом на Калугу, но оплатил билет до Москвы – опасаясь слежки.

Два дня в Калуге не дали никакого результата. Вечером он лег на кровать в гостинице, что–то не сходилось в его действиях. Он еще раз достал лист бумаги со скопированными записями и рисунками со стены запечья. Начал опять изучать наизусть вызубренные записи:

Москва крест, дом, 4

Киев крест

Калуга крест

Все тоже самое, ничего нового. Везде крест стоит – везде могилы, но только в Калуге нет могилы Ипатова. Вдруг он обратил внимание на одну маленькую деталь, коей раньше не придавал значения. В Москве и Киеве кресты были одинаковые, а в Калуге крест шел не на одной ножке, а на трех, которые образовывали подобие бугорка. Казалось, что крест стоит на треноге или треугольнике. Что это могло значить, Бруслов не знал. Он устал и уснул. Как ни странно, почему крест стоит на треугольнике знал Лев Петрович. Он сел в фирменный поезд Киев–Москва. Оплатил до Калуги. Попросил чай с модным лимоном и спокойно ждал наступления следующего дня. Он знал куда ехал, что искал и почему крест города Калуга отличается от крестов других городов из списка Ипатова.

21

– Это же надо, как может жизнь менять твою судьбу и твою душу. Вечером я был Иван Одинцов сын дьяка, а утром я уже монах Дионисий.

Игнат ухмыльнулся. Прошло уже пять дней, как он покинул Киев и ехал под именем Дионисия, в его одежде, на его повозке с его четками и монашеским знаком. Игнат не думал никогда о том, какие он совершил поступки. Поступки были результатом событий и были полностью оправданы обстоятельствами.

– Ежели б, мои действия были плохи, то Бог покарал бы меня. Но – Бог помогал ему в его действиях. И значить так было правильно.