Алчность

Не так уж это и безопасно, как вы думаете, — выгрузка запакованных скоропортящихся предметов, если в работе задействован всего один мужчина. У меня есть подозрение, что на этом месте то и дело незаконно выгружают какой-нибудь мусор, я уже не раз видела стоящий самосвал с погашенными фарами в верхней бухте, где легче всего подъехать к берегу, но где тебя и видно лучше всего. Но чтобы люди сваливали сюда груз их собственных пороков, я вижу впервые. Ещё одна полумёртвая шутка с моей стороны, надеюсь, последняя, с годами они ire становятся живее оттого. что я их то и дело бужу.Здесь нет рыбы, которая после специального курса обучения хотела бы выйти в акулы, чтобы выедать у добычи сперва глаза, а потом мягкие части. Искать выпускников таких курсов на стороне — пропащее дело: пропавшая, всем известная по фотографиям, найдётся гораздо раньше и, к сожалению, в ужасном состоянии. Для этой молодой женщины было бы лучше, если бы её нашли посреди моря, с двадцатью килограммами бетона на лодыжках. Даже на ребёнка, на маленькую девочку её отец недавно взвалил пять килограммов и целую реку, прохладную и весёлую, чьи вторичные движения тут же подхватили и принялись качать ребёнка, хотя ему уже очень скоро было всё равно, со всей этой пеной в лёгких и в верхних дыхательных путях и со всем бетоном на связанных ножках. Назавтра же мать и друг юной пропавшей будут уверены: что-то случилось. Одного знакомого фотографа они попросят сделать несколько копий с последних снимков пропавшей и пойдут от дома к дому, в магазины, в гостиницу напротив автобусной остановки и на саму остановку показывать эти фотографии. Они будут останавливать машины на дороге и спрашивать, не видел ли кто пропавшую, некую Габриэль Флюх. Потом у них ещё было немного времени, чтобы расклеить объявления о розыске пропавшей на столбах вдоль того пути, по которому она обычно ездила в районный город на учёбу, в строительную фирму, но ещё и клей на губах не обсох, а уж пакет нашли в озере, ни на день раньше положенного. Всё без жизненного успеха; в день, похожий на любой другой, жизнь сняла себе специальную комнату, чтобы в покое проделать кое-что специальное, чего обычно она не делает никогда.

Всё это в принципе обозримый мир, видно так далеко, насколько хватает глаз, то есть у разных людей по-разному: одни видят насквозь, другие смотрят сквозь человека, потому что ничто в этом человеке не задерживает их взгляд. Как широко ни простирает вода свои крылья, как щедро ни отмерено её пространство, с каким пчелиным усердием ни наращивает она свою биомассу и осадочный слой, экспоненциально повышая при этом свою потребность в кислороде, а всё нечего делать долгими днями, поскольку всё это уже убито. Разве это не красивая аллегория для человека, который стоит поистине перед критическими выбором, поскольку хотел бы сам себя переварить и привести к исчезновению, а вместо этого вынужден лишь охотиться и гоняться, чтобы узнать, какие же занятия ему милей всего, которые продлили бы его дни? Немилые он уже знает. И венчает все эти безжизненности в его жизненной осыпи что-то совсем уж мёртвое, дочурка из хорошего деревенского дома (с матерью-одиночкой), и мне сказали, но это не совсем так, я думаю, что предмет был якобы как картинка, а тут в воду плюхается какая-то человеческая колбаса, без всякой грации, которой она, должно быть, обладала при жизни. Чем дольше я смотрю на это лицо, тем твёрже убеждаюсь: пропажа этой девушки легко объяснима, ведь таких много, долго ли потеряться. Одета как все, те же толстые платформы, чтобы ноги казались на десять сантиметров длиннее, и с завтрашнего дня её лицо, которому так хотелось улыбаться с глянцевых журналов, будет вместо этого болтаться на столбах. Куда ни глянь, всюду эта девушка, так что хоть её и нет, она есть, — просто фотообои сделали из девушки. Милая мышка повсюду мелькает, как сказал поэт, хоть и в другом, чуждом образе; больше ничто не стоит между нею и её портретами, которые, все, показывают не её, — это все те фотографии, которые приглянулись ей когда-то и тотчас были вырезаны из журналов женским оружием — маникюрными ножницами. Нет, женское оружие состоит скорее в том, что женщина (ау!) вроде бы в нём вообще не нуждается, как будто оно не в силах ей ничего добавить. Поэтому не обязательно присутствовать на портретах лично, достаточно быть там представленной другими женщинами; я сама это видела, это Ничто, все фотограф™ как из журнала. Топить не перетопить. Впрочем, достаточно и одного раза. Действие разовое, тогда как фотографии действенны всегда, всякий раз, когда мы на них смотрим, за исключением, разумеется, тех случаев, когда на них мы сами.