Алчный

— Что я могу для тебя сделать? — спрашиваю я, и ее глаза расширяются, щеки начинают краснеть, она смотрит на меня так, как будто я сказал что-то скандальное. Чувствую как мои брови поднимаются, мной овладевает замешательство, но она заговаривает прежде, чем я успеваю хорошенько обдумать это.

— Мне нужно скрыть татуировку, — говорит она, казалось бы, стараясь избавиться от смущения, и легкий намек на грусть появляется на ее лице. Обычно, когда люди просят скрыть, происходит одно из двух: им либо грустно, потому что им нужно это скрыть, причина, по которой татуировка больше не приносит радости, либо они злы, злы потому что у них дерьмовая татуировка, или злы, потому что причина, по которой татуировка была испорчена.

— Конечно, которую? — спрашиваю я, изо всех сил стараясь быть профессионалом, стараясь не спрашивать, почему она не попросит своего парня-татуировщика прикрыть это для нее. Я держу язык за зубами, хотя мое собственное любопытство сидит на самом кончике, умоляя меня спросить.

Она вытягивает запястье, давая мне ясно разглядеть маленький контур цветка на его боковой стороне. Татуировка выглядит хорошо сделанной, новой, как будто была сделана всего несколько месяцев назад. Я смотрю на нее несколько секунд, беру ее запястье в свою руку и рассматриваю ее поближе. Ее кожа обжигает мою, ее тепло занимает слишком много места в моем сознании, но я игнорирую это, стараясь держаться профессионально. Татуировка имеет четкие линии и простая. Это должно быть очень простое сокрытие, но это все еще не дает ответов на все вопросы, которые кружатся у меня в голове.

— Похоже, это должно быть довольно просто. Ты знаешь, чем хочешь это перекрыть? — спрашиваю я, отпуская ее руку, и мои пальцы мгновенно ощущают потерю.

— Буквально все, что угодно, только не этот дурацкий гребаный цветок, — отвечает она, закатывая глаза, и я присматриваюсь к ней повнимательнее. Она выглядит усталой. Я имею в виду, что она выглядит чертовски красивой, но она также кажется уставшей, как будто это находится прямо под поверхностью, что-то, что она пытается скрыть, и это разжигает любопытство во мне еще сильнее, делая почти невозможным не сказать что-то.

— Итак, я должен спросить, — начинаю я, понимая, что это вероятно не мое дело, но также отказываясь от мысли, что это просто клиент. Я пытался не смотреть на нее месяцами, пока она была обвита рукой Грега. — Почему Грег этого не сделает? — она вздрагивает, когда я произношу его имя, и я начинаю понимать.

— Это он сделал мне татуировку в первую очередь, — отвечает она, не совсем отвечая на мой вопрос. Я поднимаю брови, ожидая продолжения, и она вздыхает, похоже сдаваясь. — Мы расстались на прошлой неделе. Я не могу больше ни секунды смотреть на этот цветок, — застенчиво говорит она, слегка пожимая плечами. Все начинает складываться, но чего я все еще не понимаю, так это зачем она пришла сюда. Есть и другие тату-салоны, которые не конкурируют напрямую с ее бывшим, так что я не уверен, почему она переступила порог моего. Даже я знаю, что это вывело бы его из себя.

— Итак… — я колеблюсь, не желая показаться грубым, но умираю от любопытства. — Ты пришла сюда? — спрашиваю я, и эти слова заставляют меня звучать как придурка, как будто я не хочу, чтобы она была здесь, и что, хотя это не может быть дальше от правды, я не знаю лучшего способа спросить.

Она слегка улыбается моим словам, затем поджимает губы, на ее лице отражается столько эмоций одновременно.

— Он изменил мне, — просто говорит она, и эта фраза повисает в воздухе вокруг нас.

Меня осеняет осознание. Она хочет отомстить. Ей нравится идея пойти на соревнования Грега, потому что это разозлит его. Она хочет отомстить ему. Я стараюсь не улыбаться ей, мне нравится идея мести. Но я сдерживаю свое веселье, желая, по крайней мере, казаться нейтральным, профессионалом. Я не хочу слишком сильно нажимать на нее, зная что она скорее всего уйдет отсюда через несколько часов со свежими чернилами на руке.

Мысль о моих чернилах на ее коже вызывает у меня жар, сопровождающий собственническую потребность, проходящую через меня, заставляющую меня отчаянно хотеть начать.

— Я понял — говорю я, изо всех сил стараясь казаться понимающим и сочувствующим, даже несмотря на собственнические мысли, которые не имеют права, проносится в моей голове. — Ну давай подумаем, чем ты хочешь прикрыть это и тогда мы сможем начать — бормочу я тихим голосом, не зная как я собираюсь пережить следующий час или два наедине с ней.

ГЛАВА 2

ОЛИВИЯ

Я сижу и жду, когда Джакс вернется с эскизом татуировки, после того как объясню ему чего я хочу для своего перекрытия. Я сижу в кресле, нервно покачивая ногами, отчего чувствую себя меньше, чем следовало бы. Я пытаюсь сдержать беспокойство, но, похоже, у меня это не получается, моя голова забита тысячью вариантов, как все может пойти не так.