Алчный

Я никогда не была сторонником публичного секса. Я ни в коем случае не против этого, но это никогда не было чем-то, что меня заводило, но это, идея трахаться перед Грегом прямо через дорогу, идея о том, что Джекс предъявляет права на меня перед ним, показывая ему, кому я принадлежу, вызывает во мне желание, отчаянное желание, чтобы Грег поднял глаза и посмотрел, как другой мужчина трахает меня, как его конкурент по бизнесу трахает меня.

— В этом весь смысл, — бормочет Джакс мне на ухо, подтверждая именно то, о чем я подумала. Его дыхание теплое, и от него мою кожу покалывает, все мое тело кажется слишком чувствительным, слишком нуждающимся. Я выгибаю свою задницу навстречу ему, отчаянно нуждаясь в любом трении, отчаянно желая, чтобы он покончил с поддразниваниями и наконец трахнул меня так, как намеревался, когда завязывал мне глаза сегодня вечером.

— Ты этого хочешь, жадная девчонка? Ты хочешь, чтобы он наблюдал, как я трахаю тебя до смерти, заявляя права на тебя прямо здесь, у него на глазах? — говорит он легким, почти насмешливым голосом, и я облизываю губы, в моем горле внезапно пересыхает, желание полностью поглощает каждое мое нервное окончание. — Тебя заводит сама мысль об этом? Так же, как и меня? — спрашивает он, затем прижимается своим членом к моей заднице, твердость очевидна. Я закрываю глаза, удовольствие уже пронизывает меня. Это простое прикосновение, но все, чего я хочу, это большего. Я чертовски отчаянно нуждаюсь в этом на данный момент. — Отвечай мне, когда я говорю с тобой, — говорит он, его голос становится ледяным, требовательным, и я клянусь гребаным богом, что могла бы кончить от одних его слов, потирая свой клитор, пока он говорит непристойности мне на ухо, добиваясь от меня оргазма за оргазмом.

— Да, это меня заводит, — умоляю я хриплым голосом, выдавая, насколько я в полном отчаянии, насколько сильно нуждаюсь. Я полностью в его распоряжении, мое тело принадлежит ему во всех гребаных смыслах, и может быть, так было всегда. С того момента, как я вошла в тату-салон, я почувствовала связь с ним, которую не могу описать, и возможно с этого момента я принадлежу ему точно так же, как он говорит мне, что я принадлежу ему.

— Хорошо, — он убирает от меня руки, и я сдерживаю отчаянную мольбу, желая, чтобы он прикасался ко мне больше, а не меньше, но затем я слышу пряжку его ремня, когда он начинает расстегивать ее, звук заполняет всю гребаную комнату, единственное, на чем мой разум может сосредоточиться. Он расстегивает ремень, стягивает брюки, снимая боксеры вместе с ними, пока его член не упирается в мои брюки, его тепло проникает сквозь мою одежду, заставляя мою кровь течь быстрее.

Он быстро снимает с меня штаны, спуская их вниз, достаточно низко, чтобы он мог трахнуть меня. Я задыхаюсь, когда он это делает, ощущения почти невыносимые. Я чувствую себя немного жалкой, его прикосновения так чертовски сильно действуют на меня, но именно такой он меня и хочет, чертовски нуждающейся, отчаянно нуждающейся в нем, поэтому я погружаюсь в это чувство.

Он толкает меня в спину, пока я полностью не наклоняюсь для него, центр моего тела полностью открыт его глазам, и только его глазам. Он трется своим членом о мой вход, не теряя времени, его член исследует меня, еле-еле, дразня до тех пор, пока я не начинаю сдерживать гребаное хныканье к тому времени, как он входит на первый дюйм.

— Боже, ты уже чертовски влажная для меня, — стонет он со вздохом в голосе, когда погружается еще на дюйм, мои глаза начинают закатываться к затылку, когда он заполняет меня, пока полностью не входит в меня, не тратя ни минуты на прелюдию, от его слов я и так уже достаточно мокрая.

Он дает мне секунду, чтобы привыкнуть к его размеру, мое тело уже подготовлено для него, но это усиливает впечатление, когда я задаюсь вопросом, когда же он, наконец, даст мне то, чего я хочу, о чем я думала с тех пор, как он сказал, что у него для меня сюрприз.

Он выскальзывает из меня, только кончик все еще внутри меня, прежде чем снова войти, заставляя меня принять почти всю его длину одним ударом. Это выталкивает воздух из моих легких, отчаянная мольба срывается с моих губ, я хочу, чтобы он сделал это снова, трахал меня вот так, пока я не кончу на его член, и я слышу ухмылку в его голосе, когда он говорит.

— Что скажешь? — спрашивает он, хватая в кулак мои волосы, заставляя меня посмотреть на него через плечо, наши взгляды встречаются в огне, мы оба так поглощены друг другом, так отчаянно нуждаемся друг в друге, что не можем сосредоточиться ни на чем другом.

— Пожалуйста, — умоляю я, мой голос слабый, чертовски ломкий, но мне все равно. Мне нравится чувствовать себя жалкой, как будто я, блядь, не могу себя контролировать, как будто я такая шлюха из-за его члена и готова на все ради него. Мне нравится ощущение, что меня используют, что он трахает меня до тех пор, пока не опустошит свои яйца внутри меня, добивается своего, пока полностью не истощится, отдавая мне всего себя.