Альда

— Конечно, — продолжил юноша. — Если хотите, можете устроить здесь бойню. Ваши новобранцы моим воинам не противники, многие из них даже с коней слезть не смогут. Город занят моими людьми, ворота закрыты и вам к ним не пробиться. Решайте быстрее. Если начнете сопротивляться, только упростите мне жизнь тем, что не придется с вами возиться, доставляя в Сандор. Итак, ваше решение?

— Приятно с вами воевать, милорд! — высказался Севорж, когда они уже были в дне пути от того, что осталось от Дешта. — Вот только хлопотно. Не столько воюешь, сколько занимаешься переправкой трофеев и пленных.

— Это был первый город, который я сжег, — сказал в ответ Сергей, оборачиваясь назад. — Надеюсь, что последний. Жаль, столько людей осталось без крова!

— А вы их не жалейте! — сказал генерал. — Их отцы и деды ходили к нам за добычей, а они сами решили забрать все наши земли себе. Это разбойничий город. Он и построен для набегов. Земля — дрянь, в лесах ничего путного нет. Живут разбоем и контрабандой, так что правильно мы их спалили. Пусть еще спасибо скажут за то, что не сгорели сами вместе с домами, да за то, что вы им дали время собрать скарб! Да и сатхемцам будет полезно посмотреть на своих беженцев. Может быть, кто-то сделает правильные выводы.

— Разрешите обратиться с просьбой, милорд? — спросил проводник, увидевший, что господа замолчали.

— Конечно, — ответил Сергей. — Что тебе, Олен?

— Дозвольте уйти с вашей армией. Здесь меня ничего не держит, а оставаться теперь опасно. Обязательно найдутся такие, кто выложат сатхемцам, кто вам здесь помогал. Они и так после ваших побед будут лютовать…

— Иди, я не возражаю. Можешь просто перебраться в провинцию, а можешь вступить в армию. Решай сам.

— Что-то ты какой-то уставший, — сказал Сергею Ланс.

Свита отстала и он, как всегда в тех случаях когда они оставались вдвоем, перешел на "ты".

— Что, так заметно? — спросил Сергей. — Я, Ланс, не просто устал, а устал от этой войны. Никогда раньше не думал, что буду взвешивать человеческие жизни и приносить кого-то в жертву, потому что это целесообразно и поможет спасти жизни другим. Эти мальчишки-лесорубы…

— Полководцу на войне этим приходится заниматься постоянно, — заметил Ланс. — Хотя я тебя понимаю.

— Прибудем в Валенту, забираем Пармана и всех наших и уходим. Мы и так многого достигли, даже лишили Мехала части подкреплений. Пусть теперь повоюют остальные, а мы немного от всего этого отдохнем. Интересно, как там у Альбера все прошло со вторым патрульным отрядом?

— Все сделали так, как вы велели, — докладывал Парман Сергею пять дней спустя. — Отряд, ничего не заподозрив, въехал в город и попал в ловушку. Трех придурков застрелили, остальные оказались умнее и побросали оружие. Теперь они все в Зельске, или уже на пути в Ордаг. Все ценное я туда тоже отправил. Из местных в армию завербовалось три сотни человек. Примерно сотня лучников, остальные не понаслышке знакомы с мечом. Мы на слово никому не верили, сами проверяли. Только — он замялся — у половины есть семьи, поэтому я дал разрешение их забрать. Уж больно хорошие солдаты, жалко было терять.

— Ты все сделал правильно, — успокоил его Сергей. — Пока потеснятся, а к лету построим жилье. Деньги у нас для этого есть. Что еще случилось?

— Перехватили пять обозов с оружием и продовольствием для армии Мехала. Все оружие отправил в Зельск. Туда же отправил и половину продовольствия, а остальное раздал местным. Они здесь живут впроголодь. После этого обозы слать перестали. Гонцов тоже не видно, думаю, что в соседнем городе уже знают о том, что мы захватили Валенту и оседлали дорогу. Нужно, милорд, или наращивать силы, или всех отсюда выводить. Мехал такую наглость долго терпеть не станет.

— Вы правы, Альбер, — согласился Сергей. — Готовьте все к походу, а выйдем завтра с утра. Сколько в городе осталось людей?

— Совсем мало, милорд. Точно я вам не скажу, но вряд ли их наберется больше пяти тысяч. До войны раз в десять больше жило.

— Я у тебя об этом не просто так спросил. Боюсь, после наших подвигов Мехал может отыграться на горожанах. У нас пять сотен коней идут порожняком, поэтому кое-кого мы могли бы взять с собой.

— А кого, милорд? Я должен знать, чтобы пояснить людям.

— В первую очередь это женщины с детьми или просто беспризорные дети, а из мужчин можно брать кузнецов, оружейников, кожевников и строителей.

— И зачем тебе бабы с детьми? — спросил Ланс, когда они вышли от Пармана. — Просто пожалел, или есть какой-то план?

— Конечно, пожалел, — сказал Сергей. — Но и планы имеются, куда же без них. У нас в новом городе уже пять тысяч молодых холостых мужчин, собранных со всей провинции, а теперь еще и отсюда. И не всем достаточно веселых домов. А для детей я думаю построить школу. Они будут в ней учиться и жить. И учить их будут не только грамоте, но и бою, и многим другим полезным вещам. А лет через пять в моем распоряжении будет много умных и умелых людей, преданных мне и благодарных.

— Хорошо придумано! — одобрил Ланс, с уважением посмотрев на Сергея. — Долго и затратно, но если получится…