Альдана. Последняя королева эпохи (СИ)

— Клясться можете чем угодно, но только не чужим, или же чем хотите, но только не своим — это зависит от вашего сердца. Чем оно больше и теплее, тем больше вероятность, что вам необходимо выбрать второй вариант, — философствовал дух. — Ну же, честные люди, кто первый отдаст мне под залог самое дорогое, что у него есть?

— Я, — выдохнул Абрион. — Клянусь своей жизнью, что повстанцы, которым дали приют местные жители, не принесут им никаких проблем.

— А я, Эменрис Кардимон Саэлья, берусь следить за ними во время вашего отсутствия, имея право покарать не их, но вас, молодой человек, — вкрадчиво произнёс дух. — Искренне и всей бессмертной своей душой надеюсь, что оставленный вами залог мне не придётся забрать себе.

Из статуи показался дух юного правителя (Эменрису было всего шестнадцать, когда он стал королём, а в девятнадцать молодого человека отравили, однако три года его правления прошли весьма бурно). Раскрытая ладонь замерла перед Абрионом, некромант приложил к ней свою. Изобразив рукопожатие, юноши опустили руки: тот, кто дал клятву, резким движением, тот, кто взял, медленно, при этом довольно улыбаясь.

— Пусть удача тебе сопутствует.

Абрион смог в ответ один раз кивнуть, страх сковал его.

— Прощай! — дух растаял.

— Теперь вам всё известно. Не удивляйтесь, если что случится, — Лефрайс уколола повстанцев усмешкой.

Солнце уже село. Всего одна ночь — и настанет время проверять судьбу, отправившись в путь.

Глава 32 Пришествие

Ещё не исчезла утренняя промозглость, а Абрион, Фелицио и повстанцы с сопровождающими: Оливером и магом Лермисом, — были уже далеко от деревни. Некромант шёл медленнее всех, уже не раз ему приходилось, отстав, догонять компанию бегом. Ночью он спал плохо, прерывисто, провалившись в сон тогда, когда уже светать начинало. Досмотреть его Абриону не дали, подняли и заявили, что пора в путь. А парень хотел попрощаться с Дашкой. Предчувствие, что жить ему из-за нечаянной клятвы осталось пару дней, не отступало.

— Эй! Что тебя беспокоит? — выстрелил в ухо вопрос Фелицио, поравнявшегося с Абрионом. — Или причина в ком-то?

— В ней, — признался некромант, не задумываясь над тем, что целитель может и не понять, про кого колдун говорит. Но Абрион ни на секунду не представлял и того, что его любовь, тихая, грустная, смирившаяся с безответностью, слишком заметна.

— За неё страшно, да, — закивал целитель. — Для местных жителей она такое же зло, как и Торман, попытавшийся сотворить его в ней.

— Он придёт в себя, если уже не очнулся, и без дела сидеть не станет, — Абрион втянул голову в плечи, сложил руки, будто замёрз, помрачнел ещё сильнее.

— Дарью он ничего не заставит. У неё сил теперь лишь на то, чтобы не умереть, — неуверенно попробовал успокоить нового друга Фелицио. — И их он у девушки не отнимет. Торман, кажется, как оружие Дарью использовать хочет, вызывая у неё приступы, но для этого надо, чтобы она поправилась. Пока мы не вернёмся с эликсиром или самого друида не приведём, ей не станет легче.

— Я должен этому радоваться? — пробормотал некромант, Фелицио услышал вину.

— Странно, но да. Понимаю, переживаешь, но и хуже Дарье вряд ли сделается.

— От Тормана можно чего угодно ожидать, — Абрион начал рассуждать в другом направлении. — Я же с ним работал, знаю. Ты правильно заметил, на его месте любой подлец бы пользовался магией Дарьи, но в духе Тормана уничтожить того, кто перестаёт быть ему полезным в той мере, в какой он желает. В Дарье чёрной магии не очень много, хоть и энергия большая.

— Что шепчетесь там? — крикнул им Лермис. — Ты, некромант, за себя испугался?

— Не за себя, — не смог отразить удар Абрион, просто ответил.

— Интересно! — маг остановился, подождал, когда некромант и целитель приблизятся к нему. — Что скрываем? Пытаетесь обсудить план на ходу?

— Мы просто разговариваем! — огрызнулся Фелицио.

— О чём? — насторожился теперь и Оливер.

— О Дарье Винсент, — сквозь зубы произнёс Абрион.

— Эта девушка — покровительница тех, кто защищает свет, — Лермис поднял глаза к бледному, точно выцветшему небу. — Меня удивляет то, что она находится среди вас. Вы считаете, что присутствие всеобщей любимицы создаёт впечатление вашей безобидности? Значит, вы отстали от жизни. Всё больше людей склоняются к тому, что Дарья Винсент, как и остальные избранные, оказалась неспособна повлиять на историю второй раз.

— Я впервые слышу, что её покровительницей называют, — с ними заговорил Элебар. — Получается, кто-то это придумал, у кого-то нашлась вера, чтобы сказать это.

— Так говорит друид, к которому мы направляемся, — хмыкнул Лермис. — По-моему, в той деревне он один такой остался.

— Много же изменилось за то время, пока мы томились в плену! — возмущённо воскликнул другой повстанец, Вельдер. — Хоть был он не таким уж долгим.

— К началу войны у многих уже появилось мнение, что на избранных надеяться не стоит, — снисходительно объяснил Лермис.

— И что же наговаривают на них? — задал вопрос Абрион.