Альдана. Последняя королева эпохи (СИ)

Пустота в ушах заполнилась теперь двумя голосами: той девушки и ведьмы. Незнакомка умоляла демона вспомнить, госпожа говорила, томно растягивая слова, какой-то бред, подобные обворожительные фразы Эвилана изредка дарила Виктору. «Я обожаю тебя. Мне придётся отдать себя другому человеку, но о тебе думать не никто не запретит. Ты веришь мне? Поэтому я и люблю тебя, что веришь».

Ведьма когда-то и ему такое говорила, наверное… Но когда?

Ответ пришёл так же быстро, как возник вопрос: когда Эвилана называла себя Альдебаргой.

Голос госпожи тем временем стал перекрикивать девушку, и вдруг крикнул со злобой: «Ударь её! Так, чтобы она потеряла сознание, немедленно!».

Голоса умолкли, тишина лопнула. Демон запустил лапу блондинке в волосы, надавил на голову — девушка вздрогнула, но не испугалась, даже, кажется, обрадовалась. Он резко присел, не убирая лапы, девушка, конечно, не успела сбросить с себя её и не устояла. Удар об пол пришёлся на щёку, ухо и висок. Демон за локоны приподнял голову несчастной и снова опустил лапу, прижав девушку лицом вниз, разбив ей нос и губы.

Рыдания её летели за демоном, пока он не поднялся на первый этаж.

Глава 18 Прошлое и настоящее. А есть ли будущее?

Джессика с первого дня пребывания в пещере так и не привыкла к тому, что, когда она просыпается, в глаза не лезет солнечный свет, в первые моменты пробуждения такой настырный, наглый, а в первые минуты — столь ласковый, игривый. Новое время суток было встречено в сопровождении негаснущего пламени факелов — на огонь вообще-то приятно смотреть, но этот был мрачным, к тому же как источник освещения в камере он делал видным засохшую кровь на полу в центре помещения — её так много, словно там пол выложили тёмной плиткой или покрасили.

Воительница чуть-чуть завидовала тем, кто ещё спал: они отдыхают от реальности. У всех на лицах трогательное умиротворение. Джессика задержала взгляд на каждом, и вот остановила его на Теоне…

Наверное, впервые в жизни ученица Айрис Ави завопила от ужаса.

Она сама от себя такого не ожидала. Теона ровно дышала, кроме как на лице, у неё крови нигде не было, и других следов повреждений — тоже, а сломанный нос целительница могла легко себе восстановить. Впадать в панику не стоило, нет.

А что тогда стоило? Сохранять невозмутимость? Джессике это показалось ужасающим проявлением эгоизма, цинизма и бессердечия. Где-то глубоко промелькнуло удивление собственным мыслям, оставив за собой пламенеющий горячий след.

— Что такое? Почему ты кричишь? — прошептала разбуженная Теона губами, с которых она так и не вытерла кровь.

— Кто это сделал? — так же тихо спросила Джессика, опускаясь на пол рядом с сестрой.

— Дмитрий приходил.

Теона закрыла глаза, когда Джессика платком стала осторожно чистить ей лицо.

— Он на тебя напал? Почему не позвала на помощь? — без раздражения, а даже как-то ласково упрекнула сестру воительница.

— Мне показалось, к нему стало прежнее сознание возвращаться, — простонала Теона. — Я его обняла, он не дёргался, замер, перестал злиться. А потом ударил меня, рассвирепев в одно мгновение.

— Дурочка ты, — вздохнула Джессика, делая ещё одно движение рукой. — Вот так лучше. Ты бы подправила себе нос, а? Силы есть ведь.

— У меня не болит ничего.

— Ты же морщишься вся!

Теона, не ответив, отвернулась.

— И что с тобой делать? — Джессика убрала руки, но по-прежнему склонялась над ней.

— Утро доброе, — пробурчала над ухом Дашка, тоже поднятая воплем воительницы. — Как я слышала, до тебя уже всё донесли.

— Ты что, видела этот беспредел? — возмущённо ахнула Джессика.

— Остынь, здесь же магический защитный барьер, мы ничего не можем сделать тем, кто по ту сторону решётки, — Дашка перевела взгляд на Теону. — Я кинула в Диму… в демона огнём, пламя погасло, коснувшись прутьев. Алина хотела молнией его — не вышло. А Теона только смотрела на него и плакала, страшно так, не шевелясь. Обычно если так плачут — то беззвучно, а она ревела в голос.

— И меня это не разбудило?

— Ты слишком устала тогда, почти как и все. Никто не проснулся. Меня разбудило появление демона, слишком он шумел — а я некрепко спала, так, дремала. И Клавьер очнулся, он тоже видел всё. Мне показалось, он просто лежал с закрытыми глазами, а не спал. Он сейчас в неважном состоянии, подавленный, грустный, сон к нему не идёт. Остальным же надо будет объяснять, что произошло.

— Теона разговаривать об этом не хочет. Размышлять, по-моему, тоже, — Джессика осторожно стала гладить целительницу по щеке. — Бедная, представляю, каково ей сейчас.

— Тем не менее, я тоже заметила, что демон что-то вспомнил. — Мне бы хотелось, чтобы чудо всё-таки случилось. А тебе, наверное, нет?

— Почему это?