Альдана. Потерянная принцесса (СИ)

Девушка в ответ продолжила излучать счастье, взгляд её замер, остановившись на жёлтых глазах брата — Скентия точно так же не мог оторваться от неё. Для счастья ей требовалось немного, как подумал бы человек, которому подобные вещи неведомы, — получать от других доверие и ощущать свою необходимость. Младший брат только ей и позволял себе выговориться. В моменты такой нескрываемой радости Скентии казалось, девушка его не слушает, а просто получает удовольствие оттого, что ей изливают душу. Так могло быть на самом деле — гомункул всё равно не обиделся бы. Но Эрфа вникала, надеясь помочь потом советом.

— У меня лучшая на свете сестра, — красавец убрал с её лица волнистую зелёную прядь.

— Мы не договорили, — напомнила девушка.

— Я и не ухожу. На вопрос я ответил. Что дальше?

— У тебя никогда не появлялось желания обвинить Веолаймера в том, что ты вынужден делать не то, что хочется? Тебе ведь должность старейшины могла не по душе оказаться.

— Этого не случилось, — протянул Скентия. — Наверное, отец специально наделил нас качествами, благодаря которым мы смогли полюбить наш образ жизни.

— Рано или поздно он у всех меняется, — изрекла сестра, — просто у нас есть повод искать причину в конкретном человеке, и мы его используем. По крайней мере, мы двое. Насчёт Ниорики, Терфеса и Мариера не знаю.

— Мы выдержим, — Скентия подвинулся к Эрфе, чтобы обнять.

— Деваться-то больше некуда, — девушка обвила его руками и прижалась щекой к груди брата.

Бесталон, куда компания прибыла к вечеру следующего дня, был городом не очень красивым, каким-то грубым. Простые каменные дома, обыкновенные коробки с окнами, дверьми и крышами, пузатые круглые башни. На площадях красуются статуи разных воителей, и только они. Оставив замок у черты города, компания бродила час-полтора в поисках постоялого двора, поражаясь суровости столицы Нерфастона. В представлении жителей королевства такая картина наблюдалась в Чёрных Гаванях в те времена, когда там было полго агрессивных вампиров: начиная возраста этак с десятилетнего, все ходят при оружии, нигде не слышно смеха, на лицах у горожан застыла гримаса напряжённости и настороженности. Оттого, что счастье было незаметным, город казался пасмурным, такая пасмурность ещё хуже, чем естественная, природная — в последней присутствует особая строгая красота тёмных холодных красок и величие, а в первой нет ничего, кроме уныния, которое не может побороть даже солнце. Люди поглощали его лучи, вбирая их в себя, чтобы уничтожить, а не сохранить и позволить им показываться изнутри и предлагать своё тепло и яркость окружающим.

В таверне при обнаруженном постоялом дворе из посетителей были одни воины, увешанные металлом в клинках разной величины. Каждый мужчина был ходячим арсеналом. На появившуюся компанию они посматривали с интересом. В ней одна Джессика выглядела подобающим для Бесталона образом: меч да пять разных кинжалов. У остальных воинов оружия было на порядок меньше, большинство вообще имело жезлы с посохами — по словам Ниорики, с магией на риксов идти бесполезно, их шаманы обеспечивают своим бойцам магическую неуязвимость.

Быть объектом созерцания незнакомых людей оказалось сложно. Тина не выдержала и вылетела из-за стола, даже не дождавшись, пока принесут ужин (обслуживание тут оказалось довольно медленное). Те парни, которые и привели девушку в смущение, заржали. Джессика с Ниорикой одновременно приготовились высказаться, но встрял другой воин, пожилой, с жёсткой тёмно-русой длинноватой гривой, короткой, но мощной бородой и приметными усищами:

— Вы же прибыли не сражаться с риксами? — отделившись от барной стойки, он подсел к друзьям. Исходивший от него запах свидетельствовал о том, что начал наливаться алкогольными напитками мужчина задолго до прихода компании; впрочем, язык у него не заплетался и взгляд ещё не помутнел.

— Мы ищем кое-кого, — процедила Кларисса.

— Подробности не важны. Диего, Мейру, — сердитым тоном обратился мужчина к двоим молодцам, смеявшимся над выскочившей из помещения Тиной громче всех, — вы когда-нибудь поймёте, что в наш город люди имеют право прибывать не по военным делам?

— Риксы это учитывать не станут, — фыркнул один из них, светловолосый парень с тремя параллельными шрамами от когтей, пересекающих лоб и глаз. — Во время набега чёртовы великаны не будут спрашивать, кто планировал с ними биться, а кто нет.

— Это должно вызывать у тебя не смех, а огорчение, — отчеканил немолодой воитель.

— Учитель, нас веселит наивность, — пояснил второй парень, шатен с кривым носом — после перелома кость срослась не так, как нужно. — Они надеются, именно во время из визита риксы не будут появляться, или им их оружия окажется достаточно, чтобы отбиться, или думают скрыться, убежать. За такие рассуждения вы нас и отчитывали.

— А теперь буду за иные, — отрезал мужчина. — Простите их, — бросил он компании. — Я Арлагор, — назвался новый знакомый. — Не скажите, кого вы ищете? Может быть, я знаю его.