Альдана. Потерянная принцесса (СИ)

Дочь покойного короля подняла лицо, покрывшееся грязью и ссадинами. Она видела супружескую пару в стаде мерещащихся чудовищ, понимая: эти молодые люди намереваются помочь ей.

В плечи вцепился Эзария, хотел рывком заставить встать, а Даниэла лишь завалилась на спину. Разъярённый некромант наотмашь ударил её по щеке в очередной раз.

— Перестань! — продолжала надрываться священница, которую духи не подпускали к лодкам, как и Томаса. — Эзария, она же не заслужила ничего этого! Её кинул здесь отец, нам приходится вызволять — почему Даниэла должна расплачиваться за выходки Мартина?

— Судьба такая, — передразнил парень волшебницу.

— Проклятье, Чезигер, ты же любишь Теону! Не делай её этим поступком несчастной! — выпалил Томас и осёкся.

Наверное, жена не ловила себя на мысли, что превратить Даниэлу в искалеченное морально существо Эзария вознамерился из-за неё. Томас волшебницу силой возле себя не удерживал, собственные идеалы запрещали ей дарить любовь принцу.

— Ты о чём? — хмыкнул сын Ирвинга.

Ответил колдун, обращаясь не к Эзарии, а к жене:

— Из-за твоих убеждений Даниэле грозит смерть.

Это вырвалось непроизвольно. Он собирался придумать что-то менее грубое, да ему казалось: принц в любую секунду может сделать с девушкой, что планировал, и уговаривать надо быстрее.

Жестокого красавца произошедшая трагедия длиной в считанные секунды нисколько не тронула в первые мгновения. Когда Теона рухнула сначала на колени, потом — ничком, зарыдав тихо, но содрогаясь, будто в конвульсиях, он почувствовал, как из груди быстро уходит воздух.

Ниорика, Джесс и Дашка стояли у перил галереи, соединяющей две башни замка чернокнижника. Отсюда можно было любоваться панорамой Бесталона, этому занятию девушки предавались уже примерно час: встретили изумительный малиновый закат и наблюдали за ночным городом.

Неожиданно плавающий над Дашкой огонёк, память Теоны о ней и остальной компании, засветился ярче и от него повеяло теплом. Подруги только удивились — оно стало усиливаться до тех пор, пока не превратилось в немилосердную жару.

Девушка-гомункул беззвучно выругалась, вытирая пот с лица. Вероятно, жара ей вредна, в искусственном организме могут начаться нежелательные процессы. Джессика разволновалась по другому поводу, первой сообразив, что значит это явление:

— С Теоной беда!!

Потребовалось несколько минут, чтобы весь замок знал об этом. Огонёк памяти, оставленный Алине, нагрелся так же немилосердно. У бедной волшебницы и так была высокая температура, мучалась она сильно.

— Неужели мы только молиться за Теону можем? — простонала Дашка.

— Пожалуй, стоит действительно посетить храм, — вздохнула Кларисса.

В храме оказался священник — парень лет двадцати пяти, такой изящный и аккуратный, что ему только эльфийских ушей не хватало. Компания, о которой на острове, разумеется, уже знали всё, его заинтересовала — выдавали глаза, — но не только интерес, ещё и обязанности велели задать вопрос:

— Что вас тревожит или печалит?

— Наша подруга в опасности. Она в Риции. Молитва — единственная помощь, доступная нам, — объяснила Кларисса.

— Толку от неё будет чуть. Духи Аркены на жизнь тёмного царства влиять не в силах.

Все сникли. Компании казалось, что если священник скажет им что-нибудь тёплое, станет немного легче, такого прямолинейного заявления от него не ожидали. А парень вдруг добавил:

— Пятерых из вас я смогу перебросить в Рицию. Разберётесь там.

— Но… Как!? — изумился Патрик. — Это какой-то незаконный метод?

— Риция вообще противоестественное местечко, — парировал священник, — ни один закон на неё не распространяется.

— Короче, — потребовала Кларисса.

— Под пятерыми я имел в виду конкретных человек, — парень всё-таки объяснил намёком. Наверное, у него была такая привычка.

— Нас? — догадался Скентия.

— Конечно! Не хочу никого обижать, но у вас, гомункулов, настоящей души нет. Вы можете беспрепятственно путешествовать по любому царству мёртвых. В Риции вам ещё и никто ничего сделать не сможет. Никаких видений, галлюцинаций у вас не может быть, потому что это душевные страдания. Нет души — проблем нет.

— Как просто… Почему тогда надо было посылать в Рицию тех, кто уязвим для всех её ужасов? — вспыхнула Джессика.

— Долго рассказывать. Такое уж сложилось отношение к гомункулам, что о них вспоминают только в моменты острой необходимости в новых людях, — изрёк священник. — Никто из вас не догадывался, что можно поступить таким образом, а предлагать это ни один алхимик не станет, так принято. Я единственного знал, кто создал нескольких гомункулов лишь потому, что самому захотелось. Это Веолаймер Керден.

— В Магической Академии факультет алхимии — и все молчали, — Джесс продолжала злиться. — Отправили туда лучших профессоров, а могли отделаться…