Алеет восток

Но главное, нас учили искусству войны. Нам доверили оружие, и даже не винтовки, а автоматы ППС – до того, как стрелять из них, нас досконально учили их собирать и разбирать, чистить и смазывать. И сержант давал нам тумаки за нарушение правил – никогда не смей направлять оружие на товарища, не держи палец на спуске, если не собираешься стрелять (и даже не касайся его при сборке-разборке) и всегда относись к оружию как к заряженному. Зато у нас не было и несчастных случаев, какими изобиловала служба в армии любого «генерала» – погиб по своей или чужой глупости, тело закопали и забыли, виновнику (если жив) палки. Затем мы стреляли, сначала в спокойной обстановке, как в тире, затем в перебежке, в переползании, по внезапно появляющимся или движущимся мишеням. Стреляли настоящими патронами – я сбился со счета, сколько раз, но точно знаю, что больше, чем за все свои прошлые службы. Еще мы кидали настоящие гранаты – я подумал, что русские настолько богаты, что для них боеприпасы не имеют никакой цены, но сержант объяснил, к нам щедры потому, что хотят из нас сделать победителей. Нас учили закапываться в землю, как кроты, и ползать, как ящерицы, причём надо было пролезть под колючей проволокой, натянутой низко-низко, а над головой стрелял пулемёт, так что мы слышали жужжание пуль. Нас учили быстро, всем отделением или взводом, преодолевать препятствия – рвы, стены и, конечно, ту же колючку, причем условно «под током». Нас учили противотанковой обороне – как сидеть в окопе, на который наезжал танк, ревущий, как дракон, и сотрясающий землю, пропустить его над собой и бросить ему вслед деревянную гранату. Нас учили танковому десанту – удержаться на танке, когда он нёсся по полю, раскачиваясь, как лодка на бурной реке, а по команде спрыгнуть. Причем сначала мы делали это налегке, а после в полной выкладке, надев поверх рубах «разгрузки» – специальные жилеты с карманами под магазины и гранаты. Командиры клали туда камни и железо, чтобы мы привыкали к тяжести.

– Запомните, салаги, патронов много не бывает, – говорил Товарищ Старшина Ковальчук, – их или просто мало, или «мало, но больше не поднять». Как в бой пойдешь, так сам туда железа наложишь и на себя прицепишь, кроме саперной лопатки и магазинов к АК. Самое лучшее, конечно, это пластины от «нумер пять», штурмового снаряжения, которое по уставу лишь «бронегрызам» положено, – и даже они надевают непосредственно перед атакой, чтоб себя не изнурять. Зато держит не только осколок, но и пулю из пистолета или шмайсера с пяти метров, винтовочную где-то с полусотни. Более легкий, доспех «номер четыре», он же «пехотный», в нем, как привыкнешь, можно и подолгу в обороне сидеть, или от своей траншеи до вражеской, особенно если тебя БТР доставит до рубежа атаки. А вам дадут «номер три», он же «десантный» – жилет из одной бронеткани без пластин, наплечников и набедренников тоже нет – зато в таком виде не тяжко и в дальний рейд, пехом по лесу, по горам. Но люди опытные стараются детали от «четверки» или даже «пятерки» еще навесить – лучше уж вспотеешь, чем санбат или похоронка!

СССР это очень богатая страна, раз не скупится даже на своих солдат? В войске какого-нибудь «генерала» мне бы выдали ржавую винтовку (или даже бамбуковую палку, если сочли бы «нестроевым») и потрепанный мундир, нередко с характерными дырками и следами крови. Если повезет, могли добавить и ботинки. Причем за все это имущество непременно удержали бы из жалованья. А у советских мне, помимо обмундирования и обуви (новых, неношеных!), выдали еще стальную каску, уже упомянутый и очень удобный жилет, вещмешок, саперную лопатку, флягу, аптечку, туалетные принадлежности, железную кружку и «неприкосновенный запас» продуктов: сухари и банка тушенки. Правда, съедать это без дозволения командира запрещалось. Ну и, помимо всего этого, за каждым из нас, кроме автомата ППС, числились противогаз, противоипритный резиновый плащ и бронежилет «номер три», но до времени хранились под замком.

– Кто на своей армии экономит, тот будет тратиться на армию чужую, когда его победят и захватят, – сказал Товарищ Старшина Ковальчук. – И запомни, что ничего лишнего у тебя в мешке нет! Эх, салага китайская, не знаешь ты, что такое в окружении, а я с сорок второго на фронте, и это пережить успел! Ты учись и запоминай – если хочешь домой вернуться. И вообще, наш Суворов говорил – «тяжело в ученье, легко в бою»!

– Это как наш Сунь-Цзы, господин сержант?

– Бери выше! Суворов за всю жизнь сражался с турками, шведами, поляками, французами – и не проиграл ни единого сражения, при том что в большинстве из них враг превосходил его армию числом! Его «Науку побеждать» у нас офицеры изучают. А ваш Сунь-вынь скольких победил?