Алеф

Немец в Киберграде, но до сих пор не объявился. Возможно, он собирается убить меня или проникнуть на сервер. Но зачем предупреждать о приезде? И самое главное — при чём здесь Марна?

Дома меня встречает Фёдор. Вид у него расстроенный.

Из глубины дома доносится запах готовящейся еды — Валентина хлопочет на кухне.

— Виктор не объявлялся? — спрашиваю я дворецкого.

— Нет, господин Кармин.

— Ты ведь скажешь, если он придёт к тебе, Фёдор? — говорю я как бы между прочим.

— Конечно, господин Кармин, тотчас же.

Уверен, если Виктор попросит его, он будет молчать. Возможно, и сейчас просто-напросто прячет его где-нибудь.

— Я буду в кабинете.

— Вам посылка, господин Кармин. Я оставил её здесь, — Фёдор указывает на белую коробку без логотипов.

Подхожу к столику на витой ножке и кладу руку на картон. Что это? Бомба от Голема? Нет, охранные системы дома не пропустили бы её.

Справа имеется карточка. Переливающиеся буквы складываются в слово «Аламут», едва я касаюсь её. Ага! Это моё оружие.

Беру коробку подмышку и направляюсь к лестнице, но дворецкий снова останавливает меня:

— Вам звонил Август Шпигель. Просил передать, что вы сможете найти его по этому адресу, — Фёдор протягивает мне листок.

— Спасибо.

Дворецкий уходит, а я, поднимаясь по лестнице, пробегаю адрес глазами. Гостиница «Мильтон». Вполне приличное место, номера там стоят недёшево, и обслуживание на уровне. Сажусь за стол, придвигаю терминал и набираю указанный на листке номер. Секунд десять прислушиваюсь к длинным гудкам. Наконец, раздаётся знакомый голос:

— Шпигель у телефона.

— Это Кармин. С приездом. Мне передали, что вы хотите со мной поговорить.

— О, да! — слышно, что Шпигель рад моему звонку. — Ради этого я и прилетел.

— Почему же не зашли в офис?

— Видите ли, у меня дело личного характера. Мне бы не хотелось… при посторонних.

— Слушаю вас.

— О нём неудобно говорить по телефону. Можем мы где-нибудь встретиться?

— Это действительно срочно?

Какое у Шпигеля личное дело? Он что, бредит? Решил, что мы друзья?

— Уверяю, дело не терпит отлагательств! — кажется, Шпигель взволнован.

— Через полчаса смогу вас принять, — говорю я. — В офисе.

— Но…

— Я отпущу секретаршу. Никто нам не помещает: мы будет совершенно одни.

— Что ж, тогда ладно. Выезжаю, — Шпигель отключается.

Я встаю из-за стола и делаю несколько кругов по комнате. Немец ведёт себя странно и вполне может оказаться сообщником Голема. Вот только, если он хочет меня убить, то к чему такие сложности? Зачем настаивать на встрече? И уж тем более, ни к чему соглашаться приехать ко мне в офис, где у меня (и Шпигель не может этого не понимать) установлена надёжная защита от вирусов. А любое оружие в виртуальности так или иначе представляет собой вредоносную программу, разрушающую личину.

Размышления ни к чему не приводят, и я, вызвав шофёра, отправляюсь в офис. Может, не стоило бы встречаться со Шпигелем вовсе, но любопытство пересиливает осторожность и заставляет меня рискнуть.

По дороге открываю посылку (пришлось взять её с собой) и достаю упаковку плотно уложенных патронов. Заряжаю ими револьвер. Не хотел бы я быть киборгом, явившимся убить Кармина.

В офисе отпускаю секретаршу домой и прохожу в кабинет, оставив дверь открытой.

Ждать приходится недолго. Минут через десять на пороге возникает Шпигель. Завидев меня, он широко, но несколько напряжённо улыбается.

— Входите, — говорю я, не вставая с кресла. — Как дела на заводе? Прошу вас, садитесь.

— Всё прекрасно, герр Кармин, — отвечает немец. — Благодарю вас.

— Я, к сожалению, не мог принять ваше приглашение снова приехать в Германию, герр Шпигель. Очень много работы.

— Ну, что вы, я понимаю, — он кивает.

Шпигель кажется мне несколько скованным. Несколько секунд мы молча глядим друг на друга.

— Вы хотели о чём-то поговорить? — напоминаю я, решив прервать эту нелепую паузу.

Шпигель заволновался — словно я ткнул пальцем во фруктовое желе: провёл ладонью по волосам, потёр подбородок, робко улыбнулся, несколько раз сморгнул.

Что же ему нужно?

— Да, герр Кармин, — произнёс он, наконец, поёрзав в кресле. — Дело в том, что я не понимаю, почему вы так со мной поступили. Мне казалось, мы с вами коллеги и даже почти друзья. Вы были моим гостем, и, я принял вас весьма радушно, поэтому никак не могу взять в толк — зачем вы это сделали?

Я недоумеваю. О чём говорит Шпигель, и к чему изъясняться намёками, тем более, раз мы одни, и никто нас не слышит? Он хочет, чтобы я догадался, что он имеет в виду? Но это ребячество, и совсем не похоже на Шпигеля.

— Я не понимаю, герр Шпигель, что вы имеете в виду.

Он смотрит на меня с укором. Выражение его лица приобретает сходство с мордой спаниеля.

— Не понимаете?

— Нет.

И вдруг я понимаю: это игра! Он притворяется, валяет дурака, чтобы подогреть мой интерес, а затем огорошить. Хитрая тварь!

Но этот спектакль не вяжется с покушением. Шпигель явно не собирается убивать меня — ему нужно что-то другое.