Алекс

   А между тем бой в недрах убежища длился уже более часа. Противник захватил первый и выше этажи и теперь пытался пробиться вниз, в подземные уровни. Солдаты Гихилиана дрались ожесточенно, не экономя боеприпасов, так, словно они были у них нескончаемы. На каждый одиночный прицельный и экономный выстрел они отвечали ливнем пуль, заставляя бойцов спецназа прятаться за углы и в бессильной злобе скрежетать зубами. Как так случилось, что в убежище, которое как раз и было предназначено для таких вот оборонительных боев, не оказалось набитого склада с боеприпасами, никто сказать не мог, и тем более сам Иоанн Валонсио. Секретарь и знать не знал, что должно было быть положено на таких вот фортах, да и откуда ему, человеку сугубо гражданскому. В тот момент, когда он принимал решение о том чтобы встретить здесь экс-губернатора, он полагал, что все здесь в порядке и никаких неприятных сюрпризов не ожидалось. Ан нет, он ошибался. Судя по всему, форт давным-давно вывели из списка оборонительных сооружений и законсервировали. Он этого не знал.

   Комнаты управления уже давно захватили. Валонсио успел тогда пообщаться с мадам Пуберто, матеря ее за непроходимую тупость и требуя военной помощи. Дородная тетка на том конце провода слушала его гневную, не то мольбу, не то требование и холодела от того, что она теперь принимает такие ответственные решения. Она и думать не думала, что вступая на пост руководителя "по чрезвычайным стихийным и техногенным катастрофам" может когда-нибудь командовать вооруженными силами. Ей это и в голову не приходило, однако ж, вот..., он нее требуют послать на усмирение взбунтовавшегося Гихилиана все имеющиеся окрест войска. И сделать это немедленно. Уже слыша в трубку звуки раскатистых очередей и хлопков взрывов она, мертвенно бледнея, пообещала Валонсио сделать все от нее зависящее.

   Спецназ держал оборону на последних четырех подземных этажах. Все что выше было уже под контролем противника и он, этот противник, и не думал останавливаться. Его напор был могуч и не было той силы, что способна была его остановить. И хоть Гихилиан потерял уже добрую треть людей, его это не смущало. Осталось всего ничего, и он хотел как можно скорее добраться до предавшего его человека, бывшим ему когда-то верным.

   Раскатистые громы от многочисленных очередей носились по темным коридорам подвальных этажей. Яркие вспышки выстрелов и уносящиеся во мрак трассы создавали феерическое зрелище, и в другой бы момент этим можно было бы залюбоваться. Но не сейчас, когда каждая такая вспышка несла смерть неосторожному.

   У майора Бро все лицо было залито кровью и потом. Он стоял на одном колене и из-за угла выцеливал очередного смельчака, рискнувшего пересечь перекресток коридоров. Расстояние в семь широких шагов он сам бы смог перескочить за одну-две секунды, да и тот смельчак наверное тоже. Но для майора эти две секунды в перекрестии его прицела означало уверенное поражение еще одной цели. Именно так, не смерть человека у которого есть семья и возможно дети, а цели, бездушного и подвижного контура. Никаких эмоций в бою, даже в таком дерьмовом.

   В его отряде насчитывалось уже семнадцать погибших. И около четырех десятков раненых. Солдат Валонсио он не считал, ибо это были не его люди и принимали участие в бою лишь на второстепенных ролях. Им не хватало выучки и потому их потери были гораздо более велики. Дерьмовый бой в дерьмовом месте и в дерьмовое время. В какой-то момент он хотел самолично придушить Валонсио и выкинуть его труп под ноги Гихилиану, но сдержался... неимоверным усилием воли. Одернул себя, вспоминая первое в его жизни сражение, и решил идти до конца, чтобы там не было.

   И вот смельчак решился. Силуэт гигантским прыжком преодолел половину пути и уже скакнул дальше, как майор плавно надавил на спусковой крючок. Пуля сразила прыгунка уже возле самого спасительного угла. Тот дернулся, ноги его вмиг ослабли и тело, заваливаясь вперед, по инерции улетело за край.

   В ответ на его одинокий выстрел из-за того угла откуда выскакивал смельчак высунулась голова в пыльном шлеме и во тьму коридора, в сторону майора полетел фейерверк трассирующих пуль. Бро, прежде чем спрятаться, не прицеливаясь, дал очередь из трех патронов. Пули выбили в бетонной стене мелкое крошево и отчаянно зарекошетили. Это заставило противника на какое-то время спрятаться.

   Вдруг со спины майора выскочил его боец. Чумазый и в потеках толи своей, толи чужой крови на броне он ухватил его за плечо и, приблизившись почти к самому уху, заорал:

   - Надо уходить! Мы потеряли еще один коридор!

   Майор кинул короткий взгляд за угол - не ползет ли кто, и согласно кивнул. Оставаться здесь становилось смерти подобно - могут взять в клещи. Он махнул бойцу, чтобы тот уходил, и сам, выпустив на прощание несколько пуль в сторону противника, двинулся следом. Уходили быстро, но без паники.