Алекс & Элиза

Полчаса спустя Алекс сидел в одной из гостиных, из панорамных окон которой открывался восхитительный вид на реку Гудзон и огни Олбани на другом ее берегу. Шесть барышень окружили его, расположившись веером и напоминая своими яркими нарядами и серебристыми париками осенние холмы, сплошь покрытые разноцветной листвой, с вершинами, припорошенными первым снегом. Если бы только их имена звучали столь же благозвучно, сколь изысканны были наряды и макияж! Увы, всем им, к огромному сожалению, достались странные датско-английские фамилии вроде ван дер Шнитцель или Тен Брейк (да, произносится как «брейк», и Алекс сам чуть не закричал «брейк», когда девица сжала его руку медвежьей хваткой), или Биверброк[4], которую ее владелице пришлось повторить трижды, прежде чем Алекс понял, что она его не разыгрывает.

– О, полковник Гамильтон, – вздохнула мисс Тамблинг-Гоггин – или, может быть, Тамблин-Гоггинг, он не был уверен. – Совершенно потрясающе, что вы служите с самим генералом Вашингтоном! Должно быть, это так волнительно.

Алекс пожал плечами.

– Я бы сказал, что это не столько волнительно, сколько… опасно, – заявил он, лукаво блеснув голубыми глазами. Ему были прекрасно известны правила этой игры.

У стайки девиц вырвался дружный вздох.

– Я вообразить не могу ничего более ужасного, чем поле битвы, – проворковала мисс ван Ливенворт, которую Алекс мысленно переименовал в Ливерврот. – Грохот пушек и запах пороха, крики людей в предсмертном исступлении! (К слову, Алекс не подразумевал ничего оскорбительного под прозвищем Ливерврот; ливерная колбаса, к примеру, была одним из его любимейших блюд, которое он не ел уже целую вечность.)

На самом деле, даже на поле боя Алекс зачастую оказывался в задних рядах. Хотя сам генерал не раз шел в атаку со своими солдатами, он частенько оставлял своего необстрелянного адъютанта в обозе, и тогда Алексу казалось, что он манкирует своими обязанностями. Но в этом не было его вины, а рассказ о том, как он ведет записи, пока солдаты, уворачиваясь от мушкетных пуль и пушечных ядер, рвутся на врага с обнаженными саблями, вряд ли заставит эти роскошные декольте взметнуться в волнении.

– О да, в предсмертном исступлении, – повторил молодой человек, обратив взгляд в пространство, словно перед глазами вставали неописуемые картины жесточайших баталий. – Такое, действительно, может потрясти до глубины души.

– Как и лезущий в нос, въедливый запах чернил с раздражающими нотками сургуча и почтовых марок!

Алекс поднял глаза, как только среди прежних вершин возник новый парик, словно айсберг, выплывший из тумана над морем. Он возвышался над вытянутым, скульптурно выточенным лицом, которое казалось бы излишне суровым, если бы не изогнувшая полные, густо накрашенные губы саркастическая усмешка.

– Въедливый запах… Что? – удивился он.

– О, и трудно представить себе ужасную боль в руке, затекшей после бесчисленных часов сжимания изогнутого ятаганом писчего пера!

Алекс повернулся и увидел новое лицо, которое украшали невероятные изумрудные глаза, подчеркнутые платьем цвета морской волны. Эта красавица не надела парик, но ее темные локоны были убраны в высокую и замысловатую прическу, которая ничуть не уступала помпадурам других дам. Черты ее лица были мягче, чем у той, что выдала шутку о чернилах, но фамильное сходство, определенно, присутствовало. Где-то внутри у него родилось нехорошее предчувствие, и на лбу, прямо под надоедливым париком, проступила испарина.

Алекс едва выдавил слабый смешок.

– Леди, вы меня раскусили. Я и правда б'oльшую часть времени провожу рядом с генералом Вашингтоном в качестве референта, помогая ему вести переписку с…

– Референта? – оборвал его голос третьей девушки. Он повернулся и увидел…

Незнакомку с лестницы, одетую в простое платье без кринолина. Пока его взгляд метался между тремя девицами, он понял, что окружен не кем иным, как прекрасными и остроумными сестрами Скайлер.

Образ форта Тикондерога, осажденного со всех сторон, встал перед его глазами.

Леди, до этого момента окружавшие его восхищенным вниманием, раздраженно переглянулись, но затем неохотно освободили место для трех новоприбывших. И дело было не в том, что они хозяйки бала, понял Алекс. Эти трое привыкли быть в центре внимания в любой гостиной, в которой появлялись.

– Референт – как впечатляюще звучит, – продолжила та, с которой он столкнулся на лестнице. Сияя юностью, она стояла между сестрами, одна из которых была чуть выше, вторая – ниже. Однако ни одна, ни вторая не могли затмить ее живости и естественной красоты, которую не скрывал даже скромный наряд. – Должно быть, речь идет о какой-нибудь невероятно важной должности, такой как бомбардир, или аврига[5].

Румянец пятнами выступил на щеках Алекса.

– В Континентальной армии нет такой должности, как аврига, мисс… э… Скайлер, я полагаю?