Алекс и Алекс 3

Данный зал тоже имеет свою кухню, наподобие моей студии в Корпусе. И продолжает он уже за столом у стены, на который Анна что-то сноровисто подаёт из двух холодильников и пары настенных шкафов.

— Прошу, — глава местной семьи указывает взглядом на стол и откусывает от первой попавшейся под руку вафли. — Кстати, я Грег. Итак… Ральф — старый и опытный арбитр, который никогда и ничего не делает просто так. Анна, ты здорово растерялась и обиделась на него там, на площадке?

— Посчитала предателем в первый момент, — сухо отвечает моя подруга. — Я знаю, что он с тобой знаком, и даже учился вместе. А то, как он себя повёл, выходит не просто за рамки правил арбитража, а вообще… Это уже за рамками нормальных человеческих отношений. Если бы не тот израильтянин, ещё не известно, как бы всё в итоге повернулось.

— Значит, всё нормально, и какая-то фора у нас ещё есть, — удовлетворённо прищуривается Грег. — Ральф сказал тебе, что он успел опросить абсолютно все вовлечённые стороны?

— Да, он говорил со всеми по очереди, — неохотно признаёт Анна. — Нас оставил на закуску, последними.

— Девочка моя. Обычно тот, кого арбитр опрашивает последним, и является стороной, интересы которой он видит приоритетными. — Улыбается её отец; подхватывая целую плитку шоколада и, не разламывая, начинает есть её целиком. — С каким бы выражением лица он твои интересы не защищал. Слова и интонации — это очень важно. Но не менее важны и детали между строк.

— Боюсь показаться невежливым, но особой защиты своих или ваших интересов я пока не увидел, — подаю голос со своего места.

— Не знала. В такой роли выступала впервые. — Сухо кивает родителю моя обеспечивающая и занимает стул напротив него (и справа от меня). — Он мог бы как-то дать понять.

— Во-первых, защитой наших интересов является сам факт его прихода сюда, — возражает Грег. — Во-вторых, если бы он дал понять там что-либо откровенно, это ударило бы по нему в первую очередь. В будущем, каким оно видится лично мне. Особенно если он будет на нашей стороне и дальше. — отец Анны снисходительно и чуть отстранённо улыбается дочери.

— Господа, а о чём вообще речь? — говорю я, поскольку сама Хаас молчит. — Дуэль уже завершена. Слава богу, завершена в нашу пользу: моё временное нездоровье не в счёт. Да, имело место нарушение противной стороны; но оно оказалось не особо критичным в итоге. Хотя, попотеть и пришлось, да… Из-за чего сейчас сыр-бор?! Почему он не мог надавать по ушам жуликам на месте, не уходя с площадки?

— Кажется, вы оба не понимаете, но каждый из вас не понимает по-своему, — задумчиво бормочет Хаас-старший.

— А что тут понимать? — искренне недоумеваю. — Что ни реши это ваш арбитр в связи с претензией Анны, труп с того света он уже не поднимет. И никто не поднимет. К чему эти сотрясания воздуха?

— Как говорят в одном муниципальном учреждении его не особо грамотные сотрудники, этот труп был далеко не сирота, — отчего-то хохочет Грег. — И у трупа тоже есть свои близкие и родственники.

— Пусть приходят, — снова пожимаю плечами. — Говоря прагматично, опыт общения уже накоплен. Вода, энергия, огонь, только воздуха не хватает… Вернее, хватает, — припоминаю мужской туалет возле оранжереи, где познакомился с Анной. — Но воздух вообще себя вообще никак не проявил. Рухнул первым.

— Вот именно это Ральф и имел ввиду. — Уже серьёзно кивает отец моей подруги. — Будучи арбитром, он отлично видит, куда будет дуть ветер через сутки. Именно потому, что он опрашивает всех, и отлично знает всех, он может прогнозировать, от кого чего ждать. Никто пока не осознал последствий, поскольку общее внимание больше приковано к скандалу. Но не это же главное. — Грег почему-то укоризненно смотрит на Анну. — Ну подумай ещё чуть-чуть! Ты правда не понимаешь?

— Я сейчас думаю, как Алекс, — поджимает губы Хаас-младшая. — Дело сделано. С концентратором они пойманы на горячем. Всего-то и надо, что провести дознание, установить виновных и степень их вины, плюс вынести решение. Арбитр на это всё имеет и полномочия, и необходимые инструменты. Если бы речь шла о степени вины и перечне виновных, я бы понимала предмет дискуссии. А так, — она неопределённо вертит кистью руки перед собой, — это всё и есть пустое сотрясание воздуха. Похоже на увёртки и откорячки. Присоединяюсь к Алексу.

— Не могу не порадоваться вашему единодушию, — отец семейства снова широко улыбается. — В данном случае совпало слишком много уникальных моментов, чтоб действовать по обычному шаблону. Это не мои слова, а Ральфа. Во-первых, концентратор, что уже вопиющее нарушение само по себе. Разбирательства по этому поводу могут длиться не одну неделю, поскольку резонанс. Важны будут малейшие детали. Во-вторых, неожиданная победа неодарённого в дуэли, где ставки были двадцать к одному..