Алекс и я

…он добавлял к фразе «I am sorry» (‘Прости’ еще более трогательное – «I’m really, really sorry» <…>. И он произносил это таким тоном, что мое сердце всегда таяло независимо от того, действительно ли ему было жаль или нет (см. наст. изд., с.155).

Не менее интересно и важно описание того, как Алекс прибегал к словотворчеству. Надо сказать, что одно из отличительных свойств языка человека – так называемая продуктивность, т. е. способность бесконечно расширять свой лексикон, создавая новые обозначения и составляя из слов фразы для передачи практически любой информации. Оказалось, что такое свойство в некоторой степени присуще и «говорящим» обезьянам: шимпанзе и гориллы, обученные одному из простых аналогов человеческого языка, время от времени придумывали собственные жесты для обозначения каких-то объектов или комбинировали уже имевшиеся в их лексиконе для маркировки «безымянных» объектов. Подобные примеры словотворчества несколько раз проявлял и Алекс, и Айрин посвящает Главу 5 рассказу о том, как вместо того, чтобы осваивать слово «яблоко», он упрямо произносил нечто вроде «бан-ишня» (ban-erry»):

…совершенно неожиданно, на второй неделе тренировок, в середине марта 1985 года, он внимательно посмотрел на яблоко, потом посмотрел на меня и произнес: «Banerry… I want Banerry» Он схватил кусочек яблока и с радостью съел его. Выглядел он так, как будто смог достичь чего-то, о чем давно мечтал.

Я совершенно не понимала, о чем он говорил. И сказала: «No, Alex, apple» (Нет, Алекс, это яблоко'). «Banerry», – ответил Алекс, отрывисто и с чувством. «Apple» (яблоко'), – снова сказала я. «Banerry», – ответил Алекс. «Хорошо, дружище, – подумала я. – Я помогу тебе, облегчу тебе задачу». «Ap-ple» (яб-локо'), – сказала я, делая акцент на втором слоге.

Алекс подумал пару секунд, посмотрел на меня внимательно и сказал: «Ban-erry», четко повторяя тот акцент на втором слоге, который я только что сделала.

Мы с ним несколько раз повторяли: «Ap-ple» (‘яб-локо’). – «Ban-erry». – «Ap-ple» (‘яб-локо’). – «Ban-erry». Алекс вывел меня из себя. Мне казалось, что он совершенно глуп. Оглядываясь назад, должна сказать, что его поведение очень раздражало меня. Когда я рассказала об этом случае одной из своих студенток Дженнифер Ньютон, она от смеха чуть не упала со стула. Однако Алекс не закончил свои разъяснения. В конце тренировки он произнес очень медленно и четко «Ban-егг-еее». Произнося это слово таким образом, Алекс повторял мою манеру работать с ним при изучении нового слова. Возможно, он думал: «Слушай меня внимательно. я пытаюсь упростить тебе понимание этого слова». Такую запись я сделала в своем журнале, добавив, что Алекс, казалось, был сердит на нас.

Я всё еще не понимала, что Алекс имеет в виду, несмотря на то, что он понимал, что хотел сказать. Как мы ни пытались, он не отказывался от «banerry» (см. наст, изд., с. 166–167).