Алекс (ЛП)

Дерьмо. Я должен был понять, что это сильно напугает его.

— Нет, ничего подобного. Я правда был в тренажерном зале. Когда несколько козлов решили, что не хотят драться с гомиком, меня возможно немного занесло.

— Надеюсь, ты надрал им задницы, — ответил он, качая головой.

— Только одному. — засмеялся я — Теперь мне придется найти новый тренажерный зал. — мои ребра заныли, когда я наклонился, чтобы развязать свои ботинки. — Хотя, не в ближайшие несколько дней.

Удивительно, но Мэйсон поддержал меня, когда я позвонил ему и рассказал, что произошло. Он перезвонил через несколько часов и дал мне адрес другого тренажерного зала. Надеюсь, в этом зале у них нет политики «геям вход воспрещен».

— Ты ждешь звонка? — спросил Сидни тем вечером.

Очевидно, он заметил, что я проверяю свой телефон, как одержимый.

— Нет, не знаю. — я потер лицо руками.

— Прости, я не хотел вмешиваться. — он снова отвернулся к телевизору.

— Нет, дело не в этом. Я просто…все сложно.

— Всегда так, — пробубнил он.

— Парень, с которым я встречался, мы поссорились перед моим отъездом, и я ничего не слышал от него. Я не уверен, где мы теперь.

Сочувствие отразилось на его лице.

— Отстой. Вы долго были вместе?

— Нет, но мы были близкими друзьями до того, как завязали отношения. Живем вместе и все такое. Он вроде как психанул, и изменил мне за день до моего отъезда.

Его брови взлетели вверх.

— Изменил? И ты хочешь его простить?

— Как бы изменил, думаю. Он бисексуал, и все еще пытается смириться с этим. Я первый мужчина, с которым он был. Хотя, у нас был уговор. Если он захочет женщину, мы сделаем это вместе, или, по крайней мере, он поставит меня в известность. Вместо этого, он ушел, напился и трахнул какую-то телку из бара. А когда я попытался поговорить с ним об этом, он стал защищаться и повел себя, как мудак.

— Ты сказал, он психанул. Думаешь, он пытался доказать самому себе, что хочет женщин, а не мужчин?

— Да, но я также думаю, что у него сильный страх перед обязательствами. У него никогда не было отношений.

— Уфф. — Сидни покачал головой. — Тебе придется довольно трудно. Хотя, после сегодняшнего дня, ты сможешь понять, почему он боится. Может быть он представляет себе все препятствия, с какими столкнется, если будет с мужчиной.

Я согласно кивнул.

— Он не хочет быть геем, или би, или кем угодно, но от этого он не становится натуралом больше.

— Ты его любишь? — Сидни с любопытством посмотрел на меня.

— Да, черт возьми.

— А он любит тебя?

— Да.

— Тогда дай ему еще один шанс.

Следующие две недели я впал в рутину повседневных дел. Завтракал с Сидни и Гэри, тренировался и проводил спарринги в тренажерном зале, обедал, ходил в кино или просто гулял в местном торговом центре, а затем возвращался в конспиративный дом. Обычно у меня не было проблем проводить время с самим собой, но ко второй неделе во мне поселилось одиночество. Я скучал по Яну. Я так и не услышал от него ничего. Ни сообщения, ни звонка со дня моего отъезда.

Видимо, он принял свое решение. У меня сердце болело при мысли о возвращении домой. Думаю, у меня в действительности и дома-то нет, раз мне придется съехать. От этой мысли мне стало очень больно. Я так сильно по нему скучал. Скучал по его самодовольной улыбочке, по общению с ним, мне не хватало наших поддразниваний друг над другом, совместного просмотра телевизора, свернувшись калачиком на диване, и даже наблюдения, как он играет в эти его нескончаемые видео игры.

Вчера мне позвонила Эв и заверила меня, что с ним все нормально. Он собирается работать и жить своей жизнью, возможно испытывает облегчение, что оставил наши отношения позади. Я договорился, что поживу несколько дней в доме Паркера, когда вернусь, хотя бы, до окончания турнира. Мне нужно сконцентрироваться на поединке, поставить турнир выше всех своих переживаний. Прямо сейчас, я просто стараюсь блокировать это. Пытаюсь не представлять, как он трахает всех подряд в Инди.

      Ян

       В доме слишком тихо, когда я вернулся обратно, доставив Кайла в его школу. Я не могу вспомнить последний раз, когда был дома один. Похоже, так будет в течение следующих двух недель. Может быть и дольше. Не могу себе представить, что Алекс все еще захочет остаться, когда я скажу ему, что не могу быть с ним. Конечно не могу. Не понимаю, почему я сначала думал иначе.

Я ужасен в отношениях, и я не гей или би, или кем там он меня считает. Мне просто было любопытно, и я слегка увлекся, вот и все. Но все же мне ненавистна мыль, что я потеряю его, поэтому я правда надеюсь, что мы сможем тусоваться вместе, как раньше, даже если он не захочет здесь жить.

Мой палец завис в нерешительности над его именем на экране телефона. Я хотел позвонить ему и извиниться. Блин, я просто хотел услышать его голос, если уж быть честным, но он захочет ответа, объяснений, а я пока еще не готов их ему дать. После всего, что мы пережили вместе, кажется неправильным сообщать о разрыве по телефону. Расставание. Боже. Мне никогда не приходилось с кем-то разрывать отношения. Как я до этого дошел?