Алексадр Золотая Грива 2

Александр узнал обо всём этом позже всех. Ему не повезло в походе. Чья-то стрела случайно попала в щель между пластинами доспеха. Рана была незначительной, он не обратил внимания на царапину. Но когда по телу разлилась странная слабость и стало трудно дышать, понял, что стрела была не простой. Сознание помутилось, внезапно отяжелевшее тело сползло с коня. Сквозь мутнеющую пелену в глазах разглядел склонившегося Костогрыза, успел шепнуть название лечебной травы и мир пропал. Прошло много дней, прежде чём смог открыть глаза. Трудно, с усилием поднял непослушные веки. Прямо над ним низкий потолок из толстых досок. Щели тщательно заделаны сухим мохом. Вдоль стены развешаны пучки высушенной травы, грибы. Из маленького окошка, затянутого бычьим пузырём, пробивается мутный свет. Попробовал посмотреть в другую сторону, но стало так больно, словно глаза отрываются и вот-вот выпадут. Попытался подняться. Медленно, будто поднимая грудью непомерную тяжесть, садится. В голове сразу зашумело, по телу разлилась пугающая слабость. Несколько мгновений сидит, раскачиваясь, словно под ударами ветра. Сумел толчком опустить ноги, пальцы вцепляются в края лавки. Стало легче. Захотелось пить. Увидел в углу бочонок, на боку висит деревянный ковшик. Подобрался к стене, встал. Прислонился всём телом к прохладным брёвнам, медленно, помогая руками, мелко переставляя непослушные ноги, идёт вдоль стенки к бочонку. Заноза впилась в щёку, больно засвербела под кожей. Не было сил достать, так и брёл, как разбитый параличом старик, шаркая босыми ногами.

Добрался до бочонка, дрожащие от усталости пальцы сжали рукоять ковшика. Не обращая внимания на дохлых мух, зачерпывает воды едва на треть. Больше побоялся - вдруг не поднимет! Ледяная колодезная вода остужает сухое горло, несколько капель упало на грудь. Похорошело. Зачерпнул ещё, вылил на голову. Мокрый ковшик выскользнул из слабых пальцев, грохнулся на пол. Поднимать не стал - если наклонится, уже не встанет. Раздались быстрые шаги. Кованые каблучки дробно простучали по доскам. Дверь распахнулась. В проём хлынул яркий дневной свет, полумрак каморки залил ослепляющий поток солнечных лучей. Успел заметить женский силуэт, зажмурился. Знакомый голос сердито произнёс:

- Ну вот, только оклемался и сразу на ноги. Ложись сейчас же!

Александр попятился, словно старый рак. Пяткой больно зацепил сучок в полу. Не удержался, больно шлёпнулся на лавку, затылок ощутимо врезался в бревенчатую стену. Показалось, что изба затряслась от удара. Мягкие женские руки решительно уложили на лавку, подсунули медвежью шкуру.

- Лежи, богатырь, - произнёс тот же голос, - нельзя тебе ещё на волю, таракан пробежит, лапкой заденет, зашибёт. У меня в избушке тараканов нет, ты в безопасности.

Сознание опять провалилось ...

Он не знал, сколько ещё пролежал на медвежьих шкурах в маленькой лесной избушке. Так считал, что маленькая лесная избушка. Чувствовал сквозь тяжёлую дрёму, как его переворачивают, кормят с ложечки чём-то тёплым, обтирают лицо влажной тканью. Опять проваливался в небытие. Пришёл в себя, словно вынырнул из глубокого тёмного омута. Колючий воздух со вкусом лёгкого мороза ворвался в грудь, прогоняя сонную одурь. Мозг заработал чётко, ясно. Ощутил тело, складки шкуры, что больно упираются в рёбра. Открыл глаза. Увидел знакомый потолок. Осторожно, весь в ожидании боли, сёл. С радостью отметил, что голова не закружилась, как ожидал, в глазах не заметались белые искры. Провёл пальцами по светлой льняной рубахе длиной до колен, посмотрел, есть ли штаны. Убедился, что на месте и только тогда опустил босые ноги на дощатый пол. Поток холодного воздуха схватил колючими лапами за голую кожу, полез выше. Торопливо подошёл к неплотно закрытой двери. Открыл шире, выглянул на улицу. Ожидал увидеть лес или поляну, но глаза упёрлись в близкий забор из толстых, неструганных досок. На утоптанной земле сердито блеснули льдинки. " Осень, что ли? - удивился Александр, - вроде рано таким холодам лётом-то!" Обернулся, осмотрел избу. В углу, под грубой кривоногой скамейкой, сиротливо лежат старые лапти, под стеной пыжится кадка с водой. «Умыться надобно»! – решил Александр.