Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Если бы вы знали, сколько я всего пропустил в театре… Должен был играть Глумова в «Мудреце» – Захаров меня даже на роль назначил. Прошло пять лет, начались репетиции – а я уже стал старым… Режиссер, естественно, взял молодого актера, а я Глумова так и не сыграл. Да и Ромео мне уже никогда не сыграть…

Очень хочу сыграть Лира – и именно в своем нынешнем возрасте. Ведь то, что старичок в девяносто лет никому не нужен, еще можно понять. А вот когда ты в сорок не нужен детям – это страшно…

С ужасом думаю о том, что вдруг стану не нужен своей дочке. Она удивительный ребенок. Абсолютно самостоятельная, сильная, у нее роскошные мозги.

Мощный, мудрый человечек – очень ею горжусь. Сейчас с трепетом думаю о том, что, может быть, скоро дедом стану…

Кстати, еще о розыгрышах. Была у меня одна задумка, но претворить ее в жизнь я не решился: людей пожалел… Значит, так. Появляюсь я на телеэкране – и на полном серьезе говорю: «Знаете, я обнаружил в себе удивительные способности – на расстоянии заряжаю аккумуляторы». Думаете, не поверили бы? Дальше я объявляю, что через пятнадцать минут начну свой сеанс. Хорошо бы, чтобы происходило это все зимой, в мороз. Вы себе представляете, какое громадное количество людей рванет за аккумуляторами? Лифт не работает – не беда: на шестнадцатый этаж аккумулятор на собственном горбу дотащим… Попрут ведь, попрут… Вот-вот, а я буду сидеть и важно размахивать руками, как Чумак… Между прочим, он при мне из коньяка вино сделал. Я сам купил бутылку, сам откупорил, сам налил в рюмку, сам попробовал – коньяк. Чумак помахал над рюмкой руками: «Пробуйте!» – терпкое вино… Он отхлебнул – и удивился: «Нарушая структуру воды, я сам понятия не имел, что в итоге получится». Клянусь вам, все произошло на моих глазах…

Все проходит, и спектакль «В списках не значился» по повести Васильева был снят с репертуара. А роль Плужникова очень много значила для меня. С нее началась моя актерская карьера. Мой папа – фронтовик – плакал на этом спектакле. Хотя разжалобить его было не так-то просто. Однажды, когда много лет спустя я приехал в Фергану и пришел на могилу отца, то увидел там свежие цветы и конфеты. Ко мне подошли две старушки и сказали: «Саша, неужели вы могли подумать, что мы забудем вашего удивительного отца?» Я был горд за него, подумав: вот так надо прожить жизнь в искусстве, чтобы и через много лет к твоей могиле приходили люди…

…Когда человек является публичным персонажем, он превращается в жертву собственной известности. Обычно я стараюсь не рассказывать о своей личной жизни. Мой отказ раздражает некоторых журналистов. Поэтому в погоне «за жареным» они готовы насочинять все что угодно. Раньше я сильно реагировал на это, возмущался, протестовал, а теперь перестал. Оправдываться – только нервы себе трепать. Зачем? Свои личные проблемы я обсуждаю только с близкими людьми и отчитываться ни перед кем не собираюсь. Вам же скажу по секрету: самый главный мой роман – роман с жизнью. Я очень ее люблю, а с некоторых пор решил быть свободным и одиноким. А журналистам я бы посоветовал внимательнее смотреть фильмы и спектакли, в которых играю. Может, тогда они поймут, что я за человек, и перестанут заглядывать ко мне в койку. Ведь в момент игры актеры открывают самые потаенные глубины своей души, они как бы исповедуются перед зрителями, поэтому большего откровения придумать невозможно.

Правда, иногда я работаю на публику, «дурака валяю», но это не значит, что я такой. На самом деле я очень сложный. Во мне уживаются несколько людей, которые временами не очень-то ладят друг с другом. Ну да, я родился под знаком Близнецов. На эмблеме этого зодиакального созвездия изображены два человечка, которые смотрят в разные стороны. Во мне идет постоянная борьба нежного с жестоким, грубого с мягким. Отсюда молниеносные вспышки гнева, неожиданные уходы, отчаяние, резкие перепады настроения. И потому я часто бросаю вызов себе, страшась «покрыться плесенью». Я считаю, что каждый день должен быть новым и нечего «жевать» уже пройденное. Необходимо постоянно двигаться вперед. По сути, вся актерская жизнь состоит из движения: гастроли, переезды, записи на телевидении, съемки в кино. Для меня очень важно постоянно находиться в творческом процессе: снялся в одном фильме, уже не терпится сняться в другом. В противном случае возникает ощущение пустоты. Мой отец говорил: искусство – это дикий мустанг, на котором надо уметь удержаться. Чуть сделаешь себе послабление – и он тебя сбросит. Вот я и стараюсь. Недавно одновременно снимался в четырех картинах: у Бортко в «Мастере и Маргарите», у Соловьева в «Анне Карениной», у Лунгина в «Мертвых душах», у Буравского в «Блокаде». Есть еще два проекта, на которые я возлагаю большие надежды, но пока как человек суеверный об этом ни слова не скажу…