Александр Афанасьев. Крушение иллюзий

Второе возрождение России — то, что не предусматривали не большевики, ни те кто за ними стоял, для этих Россия была топливом в костре чудовищного, долженствующего охватить весь мир пожара — обеспечил человек по имени Иосиф Виссарионович Сталин. Сложно судить этого человека — но несомненно одно: приняв страну с сохой, он оставил ее с атомной бомбой. Сложно даже определить политическое кредо этого человека, несомненно одно — ленинцем он в душе никогда не был. В начале семнадцатого года он настаивал через Правду на наведении в стране порядка и продолжении наступления на фронтах — разве это не позиция патриота России? Придя к власти, первым он раздавил человека по имени Лейба Давидович Бронштейн, который вступил в партию большевиков в семнадцатом, а американский паспорт ему вручал лично президент США Вудро Вильсон. Потом он разобрался и с остальными — Зиновьев (Радомысльский), Каменев (Розенфельд), Бухарин, бывший работник в лавке Свердловых Ягода (Иегуда) — все они сгинули в расстрельных подвалах ЧК. Все, кто предал страну, кто разрушал ее, кто измывался над русским народом как мог — все до последнего получили свое в чекистском подвале, пусть и с опозданием. Если смотреть биографии "выдающихся деятелей Великой Октябрьской Революции" — то у многих дата смерти одна и та же — тридцать шестой, тридцать седьмой, тридцать девятый. Говорят, что когда еще недавно всесильный Генеральный комиссар госбезопасности Генрих Григорьевич Ягода (Енох Гершелевич Иегуда) выслушал свой смертный приговор — он сказал "А все-таки бог есть". Вот и эти все поняли — что Бог, он есть. И в то же время Сталин делал все — что мог и как мог, это не он превратил страну в руины, это не он довел до того, что теперь надо было пробежать сто лет за десять, это не он уничтожил и изгнал из страны весь образованный слой людей [85]. Неудивительно, что больше всего в печати теперь злобствуют по поводу тех людей, которые в двадцатом веке больше всего сделали (не сказали, а именно сделали!) для России и русского народа — Николая Второго, Иосифа Сталина и Леонида Брежнева.

А потом к власти пришел Горбачев…

Знаете… Если так подумать — Горбачев ведь больший коммунист чем Сталин, и его лозунг "больше социализма" — он ведь истинный. Сталин не любил говорильни — а Горбачев ее всеми силами провоцировал. Сколько съездов собралось при Сталине? А при Горбачеве — мало съезда, он решил устроить "убийство" страны в прямом эфире, создав Совет народных депутатов. При Сталине каждый отвечал за свое дело (как правило, головой) — а при Горбачеве — коллегиальность, товарищи, выборность руководителей. Горбачев и в самом деле вернулся к чему-то наподобие ленинизма — шумной анархии бурному обсуждению под разграбиловку НЭПа, каким-то "платформам" в КПСС, гигантскому росту бюрократии (при Ленине количество бюрократов выросло на порядок), безответственности. Было у Горбачева и некое подобие Троцкого по имени Александр Николаевич Яковлев, только жидковат был Яковлев, всего то год Стэнфорда, а Троцкому сам президент США паспорт вручал. Во как!

Последовавшее за горбачевщиной — опять таки нельзя было назвать развалом, все что Горбачев мог развалить — он это сделал сам и ни с кем не советуясь. Борис Николаевич Ельцин сделал главное, опять таки кто бы что про него не говорил — он не допустил крови, кровавого передела как в восемнадцатом и девятнадцатом годах. Он сохранил базис, платформу, на которой можно что-то строить. Но к строительству не приступал — ни он сам, ни те, кто пришел за ним. Разрушили общий дом, растащили — да так и остались жить на юру.

А потом пришла власть безликих. Это было закономерным итогом морального распада, который и начался намного раньше, чем распад территориальный. Самым точным понятием того, что произошло с русскими людьми, было — измельчали. Измельчали все, измельчали физически, душевно, умственно. Измельчали кстати не только у нас — если, к примеру, в Германии самым полезным изобретением года признают программу для мобильного телефона, которая позволяет проигрывать выбранную пользователем мелодию ровно пять раз — что это как не измельчание? Вот и тут — измельчали. Если война — так с Грузией, господи, нашли, чем гордиться. Если инновации — так непонятно что, никто не может уже сделать, к примеру, фотонный двигатель, и это не потому что его технически невозможно сделать — а потому, что никто не в силах представить его как мечту, а потом — идти к этой мечте. Космические полеты ведь начались с мечты Циолковского — и уже через сорок лет — стали реальностью. А тут…