Александр Андреевич С В Е Ч И Н

Конквиста — по испански завоевание; конквистадор — завоеватель. Чудовищное умение рисковать конквистадора Кортеса должно быть талантом каждого стратега, перед которым история ставит крупные задачи, от которого требуется выполнение сокрушительного замысла. Не сжигал ли свои корабли Ганнибал, отправляясь из Испании через Пиренеи и Альпы, через мощный поток Роны, через страны, населенные враждебными варварскими племенами, в Италию, организованную могущественным Римом? Но другого пути не было, пока на море господствовал неприятельский флот. Ганнибал отказывался от сообщений, так как он имел почти такое же тактическое превосходство над римлянами, как Кортес — над ацтеками. В 1706 году Евгений Савойский, находясь в отчаяннейшем положении и отказавшись от своих сообщений, проскочил, обойдя французов по правому берегу По, к Турину, вступил в сражение с перевернутым фронтом, и одним ударом очистил от французов всю Ломбардию. Такие отчаянные жесты отнюдь не должны каждый раз удаваться. Поход в следующем году Карла XII в Украину мы осуждаем и называем авантюрой не потому, что шведы были разбиты под Полтавой, а потому, что обстановка отнюдь не обусловливала вступление Карла XII, дела которого в Северной войне шли очень недурно, на этот рискованный путь.

У Наполеона, несомненно, было сердце конквистадора, а не то стремление подложить соломки на случай неудачного падения, которое живописуют Жомини и Леер.

Чтобы сломить могущество Англии, продолжавшей воевать с Францией в то время, когда на континенте противники революции уже заключили мир, Наполеон решил предпринять поход в Индию и нанести удар по этому источнику английской экономической мощи. Достичь Индии морским путем, при соотношении морских сил, являлось невозможным. Наполеон решил проскочить Средиземным морем, высадиться в Египте и далее направиться по пути Александра Македонского.

Армия, численностью в 32.300 человек, в различных портах — Тулон, Марсель, Генуя, Чивита-Веккия, Корсика — была погружена на 232 транспортных судна, конвоированных 13 линейными и 20 мелкими военными кораблями. 19 мая 1798 года экспедиция отплыла; 12 июня была захвачена Мальта; в ночь на 2 июля началась высадка близ Александрии в Египте. Английская эскадра Нельсона, разыскивавшая французскую экспедицию, только за три дня перед этим отплыла из Александрии и случайно разошлась в Средиземном море с экспедицией Наполеона. 12 августа Нельсон вернулся и в сражении под Абукиром уничтожил корабли Наполеона. Второй эшелон экспедиции (6.000 человек из Тулона) перебросить через море не удалось. Наполеон оказался на африканском берегу в положении Кортеса на американском. В армии появилось уныние. Но приказ Наполеона свидетельствует, что он был на высоте Кортеса: "Мы вынуждены на великие подвиги, и мы их совершим; мы должны создать великое государство, и мы его создадим. Моря, на которых не мы господствуем, отделяют нас от отечества; но нет моря, которое бы отделяло нас от Африки и Азии. Нас много, и мы найдем здесь мужчин для пополнения наших рядов. У нас не будет недостатка в боевых припасах, их у нас много, а понадобится — Шампи в Контэ их нам сфабрикуют". Египет должен был сыграть роль промежуточной базы; французская армия должна была в течение 15 месяцев пополниться, приобрести нужных для похода верблюдов и лошадей, создать свою государственность на Ниле, разрушив феодальное государство мамелюков, и тронуться в Индию. Выступление турок против французов заставило поторопиться с походом в Сирию. Неудачи этого похода, назревшая во Франции необходимость сменить власть Директории другой властью, победы Суворова в Италии отвлекли мысль Наполеона от развития Египетской экспедиции, столь полной решительных ставок и вопросов судьбе. Какое количество благоприятных случайностей должно было улыбнуться Наполеону, чтобы сама высадка на берегах Египта стала возможной!

В замысле Наполеона крупную роль играл Типо-Саиб — индийский патриот, организовавший восстание в Индии против английской эксплуатации. В замысле Ганнибала крупное место занимали обещания только что завоеванных Римом галлов, населявших долину По, — дружно восстать против Рима и помочь карфагенскому полководцу. В кампании 1920 года крупные надежды возлагались на польский пролетариат. Большая или меньшая обоснованность этих надежд на базу впереди является и более иди менее удовлетворительным обоснованием риска, которому подвергаются при этом сообщения. Опыт истории не слишком утешителен. Революционные войны, однако, часто связаны с такими надеждами, и толкают на стратегический риск.