Александр Андреевич С В Е Ч И Н

Обязанность стратегии — не допускать, чтобы наступательные операции затягивались до последнего издыхания; необходимо большое мастерство руководства, чтобы, не увлекаясь небольшими частными успехами, еще возможными, вовремя прервать наступление. Как только наступает момент потери нашими войсками тактических преимуществ, стратегия должна пересмотреть вопрос о целесообразности продолжения операции и закончить ее на соответственном рубеже, иногда, может быть, даже с отказом от части захваченной территории. Само собой разумеется, что значение поставленной цели, в связи с возможностью добиться се, хотя бы ценой больших жертв, может вынудить продолжить операцию и в невыгодных тактических условиях. Мы лишь отмечаем, что настойчивость и упорство переходящие в упрямство, не являются безусловными добродетелями в военном искусстве; нужна оперативная гибкость, чтобы не расшибить себе лоб об стену. Этой гибкости не было у русского высшего командования в течение всей мировой войны; оно само загоняло войска, и потому его уделом было руководство загнанными войсками. Поэтому русские операции велись темпом мелкой извозчичьей рыси, тогда как германские войска, которые больше берегли, оперировали свежим, энергичным аллюром.

Если неприятелю удалось развернуть превосходные силы и мы вынуждены вести оборону в критических условиях, — задача стратегии заключается в том, чтобы своевременно выяснить невозможность благоприятного исхода для нас борьбы и прервать ее возможно раньше перед назревающим кризисом. Здесь упорство будет также неуместно. Одно из удачнейших решений Людендорфа заключалось в том, что он своевременно оборвал Ивангород-Варшавскую операцию; если бы германские войска начали свой отход в Силезию не 17 октября 1914 г., а двумя-тремя днями позже, Лодзинская операция 11 ноября стала бы невозможной, германская армия была бы действительно разбита, и боеспособность ее значительно и надолго упала бы.

Выход из операции, принявшей для германцев дурной оборот, оправдывался в данном случае тем, что Людендорфу нельзя было ожидать перелома операции в свою пользу; в дальнейшем дела портились бы все дальше, все сильнее и сильнее. Стратег должен взвесить всю дальнейшую перспективу операции, прежде чем отдать распоряжение о выходе из операции. Требуемая нами гибкость, конечно, ничего общего не имеет с принципиальным уклонением от кризиса и рискованных положений. Без последних никакие крупные успехи немыслимы. Та же мудрость, которая требует уходить от безвыигрышных положений, вполне приемлет риск, находящийся в соответствии с выигрышем.

Если раньше преследование велось после окончания боев, из которых складывалось сражение, и начиналось за пределами поля, на котором последнее имело место, то в настоящее время преследование укладывается в пределах самой операции. Войска, избегшие окружения и уничтожения в течение всей операции, ускользают, частью при помощи железных дорог, быстро перегруппировываются и пополняются; поскольку сопротивление враждебного государства не сломлено окончательно, является необходимость не преследовании, а в подготовке новой операции.

Обрыв наступательной операции обозначается переходом к обороне. Обороняющийся, вызвав перерыв в операции, достигает уже многого. Русским армиям в начале лета 1915 г. неоднократно удавалось вызывать перерывы в развитии германских операций, т.е. достигать цели оперативной обороны. Однако, критическое положение нашего снабжения оружием и боевыми припасами и громадное материальное превосходство неприятеля сводили на-нет произведенные усилия: неприятель легче пополнял свои потери и свои склады и без особых усилий начинал операцию вновь; наш метод, действий вел ко все более глубокому истощению наших вооруженных сил. Нам выгоднее было бы прибегать к более экономным методам выигрыша времени — отскокам.