Александр Андреевич С В Е Ч И Н

Наши ближайшие соседи теперь в широких размерах прибегают к содействию иностранных военных миссий и, невидимому, не замечают их отрицательного воздействия. Между тем, господствующий класс, не нанося тягчайшего удара своему авторитету, не может демонстрировать своего рабства перед иностранным влиянием. Не потому ли погибла Польша, как государство, в конце XVIII столетия? Этого не понимал Людендорф, стремившийся подчинить австрийские армии германскому командованию. Несмотря на все плюсы, которые давало подпирание австрийских войск германскими и постановка первых под начало германских штабов, мы признаем, что истина, а не лишь узко эгоистические соображения, заключалась в возражениях Конрада, начальника австрийского генерального штаба, который находил, что потеря остатков самостоятельности австрийских армий, явное признание гегемонии Германии явится новым этапом болезни австрийской государственности на пути к роковому концу, послужит новым стимулом для развития центробежных стремлений внутри государства и ослабления моральных сил на фронте. Из попытки Людендорфа переучить австрийских солдат под командой германских офицеров ничего не вышло. Сомнительной, в наших глазах, была и попытка Суворова в 1799 г., явно оскорбительная для австрийцев, — русскими офицерами в течение 2-3 дней переучивать прибывавшие под команду Суворова австрийские войска. Но Суворов занимался только вопросами тактики, а Людендорф углублялся и в условия внутренней службы. Замечательно, что, несмотря на особо тщательный подбор командного и солдатского состава в русских войсках, отправленных во Францию, на все карательные возможности, сохранившиеся на французском фронте, процесс разложения летом 1917 г. протекал в них более остро и бурно, чем на русском фронте.

Союзники поневоле. Надо проводить отчетливое различие между союзниками по интересу и союзниками по долгу. Наполеон принудил Австрию и Пруссию принять в 1812 г. участие в войне против России. Привлекши этих союзников поневоле, Наполеон, в сущности, обманывал сам себя; тайные уговоры обеспечивали России призрачность враждебных действий войск этих немецких государств; эта обманчивая видимость содействия должна была обратить неудачу похода в катастрофу. Совершенно прав Жомини, упрекавший Наполеона за то, что, втягиваясь в тяжелую борьбу с Россией, он не обеспечил себе действительного, а не формального, участия в войне одной из этих великих держав со старыми военными традициями, заинтересовав ее в этой войне крупными уступками и завоеваниями, а предпочел опираться на призрачный, созданный им, государственный организм Польши.

Однако, в условиях огромного политического напряжения современных войн насилие часто не будет останавливаться перед обращением нейтрального государства в союзника поневоле. Греция была принуждена силой оружия стать в ряды Антанты. Центральные державы в зиму 1915-16 г.г. обсуждали, не следует ли, пользуясь сосредоточенными на Балканах войсками, освободившимися после разгрома Сербии, принудить Румынию силой оружия стать на свою сторону; румынское правительство вошло в переговоры с русским командованием о получении в этом случае помощи. Конечно, несравненно выгоднее, если принуждение достигается не путем военной угрозы, а другими средствами воздействия — подкупом печати, руководящих политиков, соглашением с политическими группировками, экономическим давлением и т. п. средствами. Нейтральные государства являются объектами сильнейшего давления. В этой дипломатической борьбе Антанта в мировую войну потерпела поражение в Турции и Болгарии и одержала верх в Италии и Румынии. Средств современного трестированного ведения войны позволяют сделать из таких вовлеченных в невыгодную сделку государств довольно верных, хотя порой и капризных, союзников.