Александр Андреевич С В Е Ч И Н

Нужно иметь в виду, что массовая экзекуция над территорией, например, над Пфальцем, опустошенным французскими войсками дотла по приказу Людовика XIV, живет в памяти населения, если не сотнями, то многими десятками лет и впоследствии крайне затрудняет всякую политическую работу на этой территории. Кроме того, беженское движение не усиливает, а ослабляет ведущую войну страну, совершенно неприспособленную воспринять обширный поток беженцев при квартирном, продовольственном и транспортном кризисах, всегда сопутствующих войне. В августе 1914 года волна 800.000 немцев-беженцев, вызванная нашествием русских в немногие уезды Восточной Пруссии, сильно затруднила маневрирование германских войск. Тогда как 400.000 беженцев с их скарбом, повозками и скотом загромождали восточно-прусские дороги, 400.000 беженцев переправились уже за Вислу; голова их прибыла в Берлин, запрудила вокзалы и производила самое тяжелое впечатление. Если бы наступление русских еще немного развилось, поток беженцев угрожал бы сокрушить всю немецкую организованность и сделать Германию беззащитной.

В июне-июле 1915 г., при отходе русских армий из Польши, задача эвакуации была понята многими в виде оставления немцам пустыни. Между тем, существующая сеть путей сообщения, да еще во время войны, вовсе не была приспособлена к массовому кочеванию населения, особенно при теперешней его плотности. К счастью, русским войскам вскоре было предписано — оставлять население на месте; иначе наши армии потеряли бы всякую возможность маневра, так как население закупорило бы в ближайшем тылу все узлы и дороги. Еще в 1919 г. в пределах СССР находилось до 3 миллионов беженцев, оставивших свою родину при отступлении русских в 1915 г.

Неправильно поставленная беженская политика может ускорить проигрыш войны. В 1878 году туркам, после перехода русских через Балканы, пришлось спешно отходить к Константинополю. Отчасти опасаясь зверств христианского населения над магометанским в отместку за старые обиды, а отчасти, чтобы опустошить перед русскими территорию, турки широко организовали беженское движение среди мусульман. Турецкие войска, лишенные возможности быстро отходить, понесли излишние потери; поток беженцев запрудил Константинополь. Болезни и голод среди беженцев в столице сделали турок неспособными к какому-либо сопротивлению и вынудили их согласиться на любые условия русских.

Классовая война будущего также обусловит поток беженцев-буржуазии с одной стороны, рабочих и коммунистов — с другой.

В 1919 году беженский вопрос уже остро стоял как у красных, так и у белых. К разрешению его надо подходить с большой осторожностью, и политика здесь отчетливо должна учитывать возможности транспортирования и устройства беженцев.

К экономической эвакуации надо подходить чрезвычайно осторожно, дабы не вызвать панического беженского движения. Она требует внимательной и вдумчивой подготовки, дабы не забить без нужды и так хромающий во время войны транспорт и не сгноить на пути ценных грузов (напр., кожи, находившиеся в стадии химической обработки, при эвакуации кожевенных заводов в 1915 году). Казалось бы, легче всего поставить эвакуацию скота. Немцы задавались этой целью при двух вторжениях русских в Восточную Пруссию в 1914 году; однако, им удалось эвакуировать всего 20 тысяч лошадей и 80 тысяч голов рогатого скота (3,5% и 5,5% общего количества лошадей и скота на правом берегу Вислы). Потери германского сельского хозяйства, понесенные вследствие вторжения русских в Восточную Пруссию, исчисляются в 135 тыс. лошадей, 250 тыс. рогатого скота, 200 тыс. свиней. По-видимому, в условиях маневренной войны экономическая эвакуация сколько-нибудь заметных результатов дать не может.

Изменение политической цели войны. Внешняя политика отнюдь не может успокоиться на лаврах успехов, достигнутых к началу войны. Установленные в период подготовки политические цели войны отнюдь не могут считаться неизменными. Напротив, в зависимости от хода войны эти цели могут быть сокращены, расширены или вовсе изменены: наступательные цели могут обратиться в оборонительные, и наоборот. Если война ведется коалицией, то изменение политических целей достигается лишь с трудом, и обусловливает много трений. Борьба не ограничивается театром военных действий, она ведется средствами политики и на арене нейтральных государств и в тылу неприятеля; здесь также требуется приведение в определенный логический строй всех отдельных частных целей, к которым стремятся наши усилия — необходима общая линия поведения в политике, вытекающая из анализа общего политического положения.