Александр Андреевич С В Е Ч И Н

В XVIII веке, увлекаясь высокой техникой строевого обучения, все отдавали предпочтение качеству. Еще в 1877 году русское командование сделало грубую ошибку, начав военные действия совершенно недостаточными силами. Неудачи под Плевной заставили русских в течение 4 месяцев увеличить свою армию втрое, с 8 дивизий до 25 дивизий. С 1878 г. до 1904 г. в русской армии установилась столь же неосновательная погоня за количеством. Маньчжурский опыт, засвидетельствовавший недостатки в качестве, заставил несколько одуматься. С 1905 года по 1913 г., при огромном увеличении военного бюджета, русская армия численно не увеличивалась. В мировую войну мы не уделяли достаточно внимания на то, чтобы на фронт не поступали плохо обученные и снабженные части, без достаточных кадров. Не основательно было также и стремление Людендорфа в 1917 г. к увеличению числа дивизий германской армии.

В разгар гражданской войны, в первую половину 1919 г., по инициативе центрального органа снабжения был поднят вопрос о сокращении Красной армии, кажется, с 56 до 27 дивизий, ввиду необходимости привести в соответствие штатный состав армии и возможности ее снабжения. Нам представляется, что сокращение произвести было совершенно необходимо, быть может, другим порядком — путем уменьшения вдвое штатов дивизии. Несколько неосторожное отклонение этого предложения привело к тому, что численность армии уменьшилась не планомерно, а стихийно, ставши в соответствие с ее экономическим базисом, при чем это стихийное сокращение распространилось на наиболее драгоценные, рабочие ее элементы — строевой состав пехоты, а пухлый тыл остался в неприкосновенности.

Нужно иметь в виду, что современные тактические тенденции, связанные с усовершенствованием оружия и переходом к групповому порядку, заставляют особенно подчеркнуть значение качества. Хорошо обученный солдат, с хорошим вооружением, имеет теперь особенно крупные преимущества над плохо обученным и вооруженным. Генерал Ланглуа даже формулировал, после русско-японской войны, тенденцию к перевесу качества над количеством, как закон исторического развития. Необходимо в особенности предостеречь от погони за количеством, в ущерб качеству, экономически бедное государство. Плохой солдат имеет такой же желудок, занимает в вагоне такое же место, требует такого же хвоста нестроевых, как и хороший солдат. Но он стоит много дороже, раз война уже началась; он расходует огнеприпасы несравненно менее экономно, и автоматическое оружие в его руках является ужасным орудием мотовства. Все предметы снабжения в плохой роте уничтожаются с удивительной беспощадностью; она представляет дырявое решето, всегда оборванное и безоружное, так как торгует снаряжением и теряет шинели, сапоги, оставляет на поле сражения вооружение и телефонные аппараты; она более прожорлива, так как фальсифицирует свой наличный состав и требует лишние пайки. Она затрачивает такие же усилия, как и хорошая рота, когда месит грязь на дорогах или дрогнет под дождем, но засоряет госпитали своими больными несравненно сильнее, истощает в корне местные средства, отталкивает симпатии местного населения, несет в бою большие потери (включая и самострелов). Плохая рота обладает способностью таять, как лед на летнем солнце; при затрате огромного количества жизней, здоровья, усилий, она дает совершенно ничтожную полезную работу. Все уходит на преодоление внутренних трений, на борьбу не с действительным противником, а с призраками больного воображения. Надо быть очень богатым государством, чтобы пытаться вести современную войну плохими войсками. Чего на войне стоят части, плохо настроенные и неудовлетворительно обученные стрельбе?

Тем не менее, мы видим рост армий. В войну 1870 г. Германия мобилизовала 3,5% населения, а в мировую войну Германия, Франция и Австрия мобилизовали вшестеро больше — по 20% населения. Ответ на поставленный вопрос приходится формулировать так: война требует войск высокого качества и в достаточном количестве. Ставка исключительно на качество опасна в том отношении, что с течением затяжной войны боевая ценность воюющих имеет стремление стать одинаковой: худшие войска постепенно получают закал и перенимают у противника его приемы, лучшие войска — разжижаются все более слабыми пополнениями. Понятно, поэтому, тяготение к стратегии сокрушения у лучше сколоченной и обученной армии, с целью скорее реализовать свой качественный перевес.