Александр Беляев

«И это называется истина! Увы, только ложь можно обнажить так…»

Итак, в том, с чем полемизирует Н. О., речь шла об истине, и эта истина представала в обнаженном виде. В русском языке такое понятие имеется, хоть и звучит несколько иначе: голая правда. Источник данного выражения известен — это цитата из первой книги «Од» латинского поэта Горация (7-й стих 24-й оды):

Urget? Cui Pudor et lustititiae soror,
Incorrupta Fides, nudaque Veritas
Quando ullum inveniet parem?

В недословном переводе:

Сон? Найдут ли ему в доблестях равного,
Правосудья сестра — Честь неподкупная,
Совесть, Правда открытая?

«Nuda veritas» — это голая правда и есть. И возмущение Н. О. она вызвала именно в своей латинской ипостаси — оттого и пришла на память блоковская «Незнакомка»:

И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas» кричат.

По-латыни «in vino veritas» означает «истина в вине» (то немногое, что запомнили из гимназического курса лентяи и пошляки)…

Следовательно, негодование Н. О. вызвал некто, посмевший представить «Nuda veritas» в виде обнаженной женщины. Кто на такое отважился — Беляев? Нет, Густав Климт, австрийский художник, в 1899 году изобразивший обнаженную женщину с круглым зеркалом в руке и назвавший свое полотно «Nuda veritas». Картина эта пользуется известностью и в наши дни, а в начале XX века она била все рекорды популярности.

А теперь возьмем зеркальце из нашей коллекции. С оборотной стороной мы ознакомились, приглядимся к лицевой. А там мы увидим невнятные следы какого-то смытого рисунка. На зеркальную поверхность он, видимо, был нанесен посредством переводной картинки. Владелица этот артефакт долго хранила, но затем решила нескромную картинку аккуратно удалить (наверное, чтоб не попалась на глаза подрастающим детям)…

Остается последний вопрос: при чем здесь Беляев? А при том, что он, скорее всего, это зеркальце с нагой «Истиной» Вере Былинской и вручил. Памятуя о чрезвычайной скромности тогдашних нравов, приходится допустить, что сделать женщине такой подарок мог лишь мужчина, отношения с которым вышли за рамки чисто дружеских.

Что же хотел сказать влюбленный своим подарком? Ответ, видимо, кроется в том, что Veritas и Вера созвучны… Прозрачная аллегория: обнажившись, возлюбленная открыла взору мужчины нечто неизмеримо более возвышенное — нагую «Истину».

А потом новый поклонник, увидев зеркальце, решил уничтожить соперника словесно… И разразился расхожей пошлостью.

Пути Веры и Александра разошлись. Былинская уехала в Москву:

«В [19] 13-м году я начала работать в школе, целиком захватила меня эта работа, и я потеряла из вида своего друга»[138].

А Беляев — за границу.

В представлении Светланы Беляевой, дореволюционная жизнь отца — это пора счастья, нечто прямо противоположное скучному советскому убожеству: