Александр Дюма

Перед тем как вернуться в Марсель, чтобы заключить сделку, Александр захотел показать Рим, Верону и Венецию молодой девушке, сопровождавшей его в этой поездке, деловой и увеселительной одновременно. Эмилии Кордье было двадцать лет. Миниатюрная, хрупкая, послушная, невинная, предельно уязвимая. Мать забрала ее из белошвейной мастерской, где Эмилия работала, и пристроила на центральный рынок к торговцу рыбой, поскольку каждому известно, что запах морской рыбы свежего улова и прочих даров моря целителен для тех, у кого слабая грудь, больные легкие. Но рядом с господином Дюма, которому девочку представили и который сразу же ввел ее в театральные круги, решила любящая мать, она, несомненно, сделает лучшую карьеру, чем в рыбных рядах. Одним словом, бедняжка была отдана Александру в полное и безраздельное владение, чтобы он ее воспитал, вывел в люди и обеспечил хорошее будущее. Малышка смотрела на людоеда-покровителя с восторженной покорностью и, собираясь с ним на очередную прогулку по улицам или в поход по музеям и салонам, доверчиво вкладывала свою ручонку в его огромную ручищу. А Дюма пытался рассказать и показать на примерах, как красива Италия и как вместе с тем несчастна эта страна, переживающая истинную трагедию с тех пор, как ее искусственно разделили на части, как жаждет она вновь обрести единство и величие. Все надежды воплощаются, объяснял он, только в одном человеке, и называл имя этого человека – Джузеппе Гарибальди! Александру, побывавшему в разных городах полуострова, не раз доводилось видеть героя итальянских патриотов. Они быстро сошлись – их объединяли любовь к свободе и неизменная готовность к сражениям. А на этот раз, встретив Дюма на одной миланской вилле, Гарибальди захотел продиктовать ему свои мемуары. Он и в самом деле приступил к этому занятию, но на второй день добровольно взятая на себя обязанность стала революционера тяготить, и он решил доверить свои автобиографические заметки этому приятному и отлично его понимающему французскому писателю, чтобы тот переделал их на свой лад. Гордый оказанным доверием, Александр склонился перед прославленным воином и пообещал служить ему своим пером, как охотно служил бы своей шпагой. В знак свидетельства своей преданности делу освобождения Италии Дюма даже взялся поспособствовать вооружению войск повстанцев и подписал ордер на покупку двенадцати карабинов с нарезными стволами.

На удивление покладистая Эмилия поехала за благодетелем во Францию. Сначала они остановились в Марселе, где Александр продал себе в убыток «Монте-Кристо» и оплатил покупку «Эммы», которая обошлась ему в одиннадцать тысяч франков. И решил, что в конечном счете выиграл от этой замены: «Эмма», построенная из клена и красного дерева, была отличной шхуной водоизмещением в семьдесят восемь тонн. В капитаны Дюма выбрал на этот раз истинного француза по фамилии Богран, крепкого бретонца с открытым лицом и внушительной фигурой. Пока морской архитектор трудился, стараясь добиться того, чтобы «Эмма» сделалась столь же комфортабельной, сколь и красивой, Александр ненадолго съездил в Париж, уладил кое-какие любовные и денежные дела и подготовил распоряжения для сына «на случай, если произойдет несчастье». Этот документ был подписан 27 апреля 1860 года у нотариуса мэтра Шарпийона в Сен-Бри (департамент Ионны).

Обеспечив таким образом будущее своих близких, Дюма, по-прежнему в сопровождении Эмилии, вернулся в Марсель и поселился в гостинице «Лувр». Местные жители встретили его восторженно, мэр ублажил хвалебной речью, и в каютах «Эммы» росла груда подарков от незнакомых людей. Несмотря на поднятый вокруг его особы и весьма радостный для него шум, Александру не терпелось выйти в открытое море. Наконец последний рабочий покинул судно. Как только позволит погода, можно поднять паруса. Перед тем как проститься с Францией, Александр отказался не только от своей яхты «Монте-Кристо», но и от носившей то же имя газеты, которой совсем еще недавно так гордился. Последний номер, от 10 мая, вышел с обращением редактора к читателям, напечатанным большими буквами: «Поскольку господин Александр Дюма не дал нам текстов для того, чтобы заполнить до конца этот номер „Монте-Кристо“, редакция вынуждена разослать подписчикам газету с несколькими чистыми страницами».

Накануне того дня, когда появилось объявление, сбежавший автор поднялся на борт «Эммы» вместе с несколькими пассажирами, среди которых были молодой художник Эдуард Локруа, фотограф Легре, доктор Обанель, Поль Парфе – сын милого Ноэля, который так хорошо вел финансовые дела Дюма, и странный подросток с женственными повадками, одетый в форму курсанта военно-морского училища, сшитую из лилового бархата и отделанную синими с золотом аксельбантами. Разумеется, это была все та же, только переодетая мальчиком, прелестная Эмилия Кордье, которую все здесь галантно и слегка насмешливо величали адмиралом.