Александр Гитович

Коробицын обрисован несколькими штрихами: он шагает «по блестящему следу дождя», потом обнаруживает «четыре прищуренных дула», вступает в неравную схватку и, наконец, гибнет от вражеской пули. Поэт сознательно избегает «ряда мелочей», чтобы показать героя крупным планом, выделить в его образе самое основное — отвагу и верность долгу:

Пограничнику ясно одно —
И отсюда рождается подвиг —
Нарушители наших границ,
Перешедшие берега,
Это новая бомба
В напряженное сердце заводов, —
Враг на нашей земле.
Коробицын идет на врага.

Спору нет, и эти строчки несут на себе печать своего времени. Отсюда рядом с вполне понятной приподнятостью — и некоторая их выспренность. Но она не помешала с предельной достоверностью обозначить характер рядового защитника Родины. В этом — «враг на нашей земле. Коробицын идет на врага» — проявляются не только черты одного человека, а мораль поколения.

Гитович написал о своем сверстнике, о подвиге мирных дней. В этом — непреходящее значение его «Коробицына». Андрей Коробицын окажется правофланговым среди множества воинов, изображенных в книгах Гитовича. Рядом с ним станут в одном строю однополчане по артиллерийскому полку, где поэт прошел первую школу солдатской выучки, а потом и герои Великой Отечественной войны.

Но значение «Коробицына» этим не исчерпывается. Перечитывая стихи сегодня, ясно представляя себе время, когда они появились, нельзя не обратить внимание еще на одну, может быть более широкую тему, которую поднял поэт. Это — тема братства народов, оно наступит после всемирной победы трудящихся. «Хойка — финский ручей шириною в четыре аршина» — воспринимается поэтом как «мрачная крепость», разделяющая народы. Славя Андрея Коробицына, поэт уже тогда, в 1932 году, был убежден, что самым лучшим памятником герою будет завоеванный народами мир.

Но единое дело идет по земле нерушимо.
И дождется ручей величайшего дня своего:
Мы поставим мосты
Протяженьем в четыре аршина,
Дети вброд перейдут
Пустяковые воды его.

«Андрей Коробицын» пришелся по душе и любителям поэзии, и всей молодежи. Я помню, как у нас в школе почти на каждом вечере, посвященном Октябрьской годовщине, Первому мая или празднику Красной Армии, неизменно читали со сцены эти стихи. Мы знали их на память и однажды даже писали в классе изложение на тему стихов Гитовича.

Но я забежал несколько вперед.

Постараемся мысленным взором перенестись в 11-й конно-артиллерийский полк, где проходила служба поэта.

А. И. Гитович 1932

На первых порах армейская жизнь отнюдь не воодушевляла браться за перо. Каждый день нужно было чистить винтовку и коня, ходить в наряд или караул, заниматься строевой подготовкой, множеством других довольно скучных и утомительных дел. К вечеру тело наливалось тяжестью, ноги заплетались от усталости. Но шли дни, и боевая выкладка на марше уже не так отягощала плечи. Минуло еще несколько недель, и строки новых стихов запросились на бумагу.

Прежде всего хочется выделить короткий цикл стихов о коне. Он представляет собой органический сплав трех начал поэзии Гитовича: добрую иронию, уменье в будничном увидеть возвышенное, взволнованную публицистичность.

Цикл начинается «Первой встречей» с конем.

Хуже бреда,
Злее смерти
Наклонились надо мной
Зубы, длинные, как жерди,
Опаленные слюной.

Выше — глаз глядел сердито,

Полный красного огня,
И огромное копыто
Сбоку целилось в меня.

Но идет время, и «волосатая беда» — конь — ласковыми бархатными губами тянется к карману красноармейца, где для него всегда припасен сахар. После же первых походов, когда немало досталось и бойцу, и лошади, начинается дружба. Поэт убежден, что «будут дни пороховые», но, готовясь к ним, воин должен сегодня научиться безукоризненно выполнять самые обыденные, отнюдь не героические обязанности, ибо в этом — залог его побед на поле брани.

Я возьму седло и сбрую,
Все, что скажет отделкой,
Стремена отполирую
Самым мелким наждаком…

Стихи почти пересказывают параграфы наставления. Но вся соль в этом «почти». Стихи о коне — не пересказ, не рифмованный репортаж об армейских буднях, а живописание их.

Еще не произнесено ни одно «возвышенное» слово, еще, читая стихи, мы ощущаем лишь конский и людской пот, но с каждой строчкой становится все явственней, что во всех углах казармы — и в красном, где на посту № 1 хранится полковое знамя, и в том, где дремлет в пирамиде боевое оружие, — всюду гнездится романтика. Она окрашивает в свой особый цвет армейские будни.

А. И. Гитович. 1932