Александр Градский. The ГОЛОС, или «Насравший в вечность»

Зачем членство в «Едре» замечательной вокалистке Ларисе Долиной? Или, допустим, Алсу – у нее что, «бентли» отнимут или ее дела как банкира (у нее доля в одном из крупных банков) пойдут хуже, если она не запишется в ряды? Борис Моисеев хотя бы практическую пользу отымел: когда в 2008 году духовные деятели потребовали отменить концерты экстравагантного гея в Карелии, как «проповедника содомии», певец обратился к своим соратникам (не по сексуальной ориентации, но по политической). Едросы его тогда не то чтобы рьяно поддержали, но история была распиарена в СМИ, что для любого выступающего неплохо. Собственно, партия использует всех этих поющих/танцующих партийцев с той же PR-целью. То есть «иванушка» Андреев мог бы рекламировать и зубную пасту, но предложение ему поступило от кремлевских.

Федор Бондарчук? Ну, тут наследственное. Отец, лауреат Сталинской и Ленинской премий, всегда был приближен, и Федор Сергеевич, в отличие, например, от некоторых журналистских звезд, никогда от родителя и его программы не отрекался. С гимнасток (Алина Кабаева и Светлана Хоркина) тоже не спросишь: они же гибкие по определению. Но вот когда балерина Волочкова вошла/вышла, словно лопнувший шарик в полезный горшочек Ослика Иа из бессмертного мульта «Винни-Пух», это уже был цирк. Кстати, о цирке: братья Запашные тоже членствуют в «Едре».

Никому из них не стыдно. Они же работники сцены, лицедеи в некотором смысле. Однако есть категория сценических, с которых спрос особый. Я о рокерах. Ясно, что певичка с пером в попе изначально заточена на клоунаду, а где клоунада, там и Жириновский, вот все и сложилось. Однако рок-музыканты с истеблишментом, особенно кремлевским, как-то совсем смешиваться не должны, как минералка с оливковым маслом. Конечно, БГ и прочие могут чаевничать с президентом где и как угодно. Но они-то все не идиоты, понимают, что их используют. Поскольку встреча-то «товарищеская» транслируется по федеральным каналам, и всем фанатам должно быть ясно: Медведев = свой. Такие альянсы работают по той же схеме, что и браки немолодых джентльменов с нимфетками: девочки сразу как-то выглядят старше, а искушенные самцы, испив младой крови, по-вампирски молодеют. Ну да, да, конечно, это неодностороннее движение, взаимовыгодное сотрудничество: юная дама обзаводится интересным партнером и, как правило, материальными благами. Но что автор «Поезда в огне» почерпнул из перепихов с гарантом конституции? Не надо только парить про увлечение тов. Медведева творчеством Deep Purple, наберите в любой поисковой системе словосочетание «Медведев танцует», и вы увидите запись, слитую, по всей видимости, кем-то из резидентов Comedy Club: президент делает движения под песню American Boy группы «Комбинация». «Тот, кто однажды видел это, тот не забудет никогда» (©). Кстати, Алена Апина тоже член правящей партии.

Когда Александр Розенбаум объясняет в ТВ-интервью, как и почему он сходил в «Едро», он выглядит неубедительно. Другое дело, член политсовета Московской организации партии Александр Буйнов или славная Надежда Бабкина: эти предельно циничны, их аудитории вообще пофиг, в какой они там партии, и заморачиваться оснований нет. Jedem das Seine (каждому свое): невозможно представить себе на кремлевских посиделках Костю Кинчева или предположить, что в партию какой-либо власти вступит Александр Градский.

Когда и в эфире какой программы Марк Захаров и остальные будут сжигать свои новые партбилеты? Вопрос столь же риторический, сколь и беспомощное воззвание несчастного Максима Горького к мастерам заокеанской культуры.

«Власть отвратительна, как руки брадобрея» – этот любимый Градским приговор Осипа Мандельштама никто не отменял. Любая власть. Для всякого художника. Должна быть омерзительна. По определению. И дело не в том, что, подобно цирюльнику, хмельная власть, держащая лезвие в дрожащих руках, может и по горлу полоснуть, а потому, что лапы у нее несвежие. Просто то, что они делают (власть и художник) в параллельных мирах. Ну, только если художник не делает деньги.

Градский 1998

Блицинтервью «Музыкальной правде» (февраль 1998 г.):