Александр Градский. The ГОЛОС, или «Насравший в вечность»

– Мне не нравится эта постановка, и вот почему. Они опять не умеют ни петь, ни играть. Но все мне говорят: „Но у нас-то вообще не умеют петь и играть! А поскольку эти хоть чуть-чуть умеют петь и играть, это уже хорошо“. Не хорошо. Плохо. Не можешь петь – не пой. Не можешь не петь – учись. Была в семидесятые выпущена книжка о рок-н-ролле, по-моему, журналиста Феофанова: „Тигр в гитаре“. Состоялось обсуждение в журнале „Юность“ этой книжки. Сидели, как сейчас помню, Аксенов Вася… много продвинутых людей – писателей, музыкантов… Рок-н-ролл, как таковой, в то время был нежелателен. И вдруг вышла книжка, где более-менее доступно говорилось о рок-н-ролле, но с огромным количеством ошибок и с каким-то душком: вот, мол, как они там живут. Все исходили слюной по поводу этой книжки: и Аксенов, и все эти молодые-продвинутые… Единственным человеком, который разнес эту книгу полностью, был я. Потому что я сказал: „Лучше не писать о рок-н-ролле совсем, чем писать вот так, с ошибками и пренебрежением“. Лучше не участвовать, чем делать нехорошо. Это принцип, касающийся всего того, что я в жизни делаю. Написал ли я песню или музыку к кино. С ужасом соглашаюсь на написание музыки к кино. Потому что я знаю, что режиссеры наши бездарны, а звукорежиссеры – почти все уроды, которые вообще не понимают, что творится в современном мире и КАК должно звучать кино. Если бы не было конкретных примеров, какой должна быть музыка в кино, я бы еще мог сказать о себе, что я какой-то претенциозный дурачок. Но когда на тех же колонках, в том же зале некий американский фильм звучит ТАК, и я знаю, как сделать, чтобы наш фильм звучал ТАК ЖЕ, а мне говорят, что это совершенно невозможно… Ну совершенно это невозможно, Александр Борисович! Тогда мне становится не по себе. Вот я пытаюсь в своей последней картине, „В августе 44-го…“, сделать так, КАК НАДО, а мне продюсер, режиссер, звукорежиссер рассказывают, что это нельзя… А я им говорю: „Да дайте, я сделаю, уйдите отсюда, выйдите из зала! Дайте мне сделать! Я же бесплатно! Я же не прошу у вас еще денег!!! Уйдите отсюда на хрен!!!“ Нет, они, бл…, делают по-своему. Потом, после премьеры, продюсер мне встречается, говорит: „Да, что-то вот там музыка как-то не так…“ Я говорю: „Я даже знаю, кто это сделал!“ Он говорит: „Кто?“ Я говорю: „Это ты сделал! Ты помнишь, я встал и вышел? Вот я встал и вышел! А ты – остался!“».

Градский 2003