Александр Градский. The ГОЛОС, или «Насравший в вечность»

Добавлю, что школу жизни гений постигал в суровых бытовых интерьерах, о чем не без удовольствия при этом рассказывает: – До четырнадцати лет жил в восьмиметровой комнате в подвале с родителями и бабушкой. Два метра вниз в подвал, там комната два на четыре, и по соседним, аналогичным каморкам еще десять семей. Я спал на стульях. Вернее, сначала на раскладушке. У стенки стояла кровать, где спали папа с мамой, а рядом поставили пианино, чтобы я занимался. И мою раскладушку раскладывали на весу, потому что не было места, и бочком подсовывали под пианино, потому что прямо на пол поставить ее было невозможно. Поэтому с самого детства я привык, просыпаясь, вставать с кровати вбок, чтобы башкой не жахнуться о «челюсть» пианино. Бабушка спала в соседней комнате, где жила ее сестра. И когда я немножко подрос, меня переселили в их комнату, чтобы не мешал папе с мамой заниматься сексом. Ставили три стула, и я на них спал до четырнадцати лет.

В Москву приехал в 1957 году. В столице мама работала руководителем театральных кружков и подрабатывала редактором в журнале «Театральная жизнь».

Саша остался без матери в возрасте 14 лет. Это не могло не отразиться на жесткости характера. Он признает:

– Мама очень уж обо мне пеклась. После ее смерти для меня наступил какой-то период безвременья. Я вышел из-под контроля вообще. Папа был либералом и не имел особого желания меня воспитывать.

Отец женился, и мальчика пестовала бабушка. В одной из бесед Борисыч назвал маму главной женщиной своей жизни: – Потому что она очень рано ушла из жизни и нам не удалось увидеться в возрасте, когда можно было бы поговорить по-серьезному двум взрослым людям. Когда, допустим, ей бы было шестьдесят, а мне сорок. Это очень обидно, поэтому я ее все время домысливаю. Представляю: а что было бы, если бы она меня увидела сегодня? Как бы она реагировала, увидев, что я из мальчика, росшего в подвале, стал человеком, который пишет музыку, которого слушают? Я совершенно точно знаю, что эту женщину безумно люблю. Как рассказывал мне папа, который стоял около нее, она на смертном одре, уже практически ничего не говоря, в течение последнего дня своей жизни все время повторяла мое имя: Саса, Саса, Саса…

Градский 196З

Старший брат матери работал в Ансамбле народного танца СССР и привозил с гастролей записи табуированных в Советском Союзе исполнителей.

Тогда же АБГ заработал первые деньги.