Александр I

В феврале 1816 года Карамзин, официальный придворный историограф, приезжает в Петербург, чтобы представить царю восемь томов своей «Истории государства Российского». Несмотря на неоднократные просьбы, он не может добиться аудиенции. После десяти недель тщетного ожидания ему передают слова Аракчеева: «Карамзин, видно, не хочет моего знакомства». Историк понимает: на аудиенцию у государя нужно позволение сторожевого пса, охраняющего вход. Он наносит визит Аракчееву. Тот заявляет ему: «Учителем моим был дьячок: мудрено ли, что я мало знаю? Мое дело исполнять волю государеву. Если бы я был моложе, то стал бы у вас учиться: теперь уже поздно». На следующий день государь принимает Карамзина, жалует ему на печатание его труда 60 тысяч рублей, а также чин статского советника и орден Св. Андрея Первозванного. Сам Сперанский, друг юности царя, теперь генерал-губернатор Сибири, стал членом Государственного совета после того, как униженно выпросил протекцию у своего давнего врага.

Когда граф Разумовский вышел в отставку, Министерство народного просвещения, которое он возглавлял, было объединено с Министерством Духовных дел и вверено князю Голицыну. Это слияние произведено, «дабы христианское благочестие было всегда основанием истинного просвещения». Библия становится единственным источником знания. «Соединение двух Министерств последовало с тем намерением, чтобы мирское просвещение сделать христианским, – пишет Карамзин своему другу И. И. Дмитриеву. – Немудрено, если в наше время умножится число лицемеров».

Но самая главная идея, выдвинутая Александром и рьяно проводившаяся в жизнь Аракчеевым, – это идея военных поселений. По прочтении статьи французского генерала Сервана де Гербея «Пограничные войска государства» у Александра словно бы открылись глаза. Суть дела, как он понял, была в том, чтобы, с одной стороны, в мирное время не отрывать солдата от семьи, с другой – соединить службу солдата с работой мужика, обязанного нести военную службу. Земледелец, наделенный клочком земли в 15 гектаров, будет обеспечивать солдата и его семью хлебом, а его лошадь – фуражом. Таким образом, крестьяне станут солдатами, оставаясь хлебопашцами, а солдаты разделят с крестьянами полевые работы. Все – и крестьяне, и солдаты, будут носить одинаковую форму и жить по одним и тем же правилам армейской дисциплины. Эта часть населения будет сама себя кормить и сократит, таким образом, расходы на содержание армии.

Первый опыт предпринят в 1810 году в Могилевской губернии, но война его приостановила. В 1815 году царь возвращается к этому плану и поручает его исполнение Аракчееву. С 1816 года военные поселения устраиваются в Новгородской губернии, где находится имение Аракчеева, а также в Могилевской, Херсонской, Екатеринославской, Слободско-Украинской губерниях. Вскоре поселена уже треть армии. Происходит это просто: полк приводят в уезд на поселение, и автоматически все крестьяне этого уезда делаются солдатами. Разделенные на роты, батальоны, эскадроны, они образуют резерв той войсковой части, которая обосновалась на их земле. Бок о бок со своими новыми товарищами по оружию они работают на полях, а в оставшееся время подвергаются муштре. Специалист по нивелировке и надзору за досугом, Аракчеев разрушает грязные, но живописные деревни, заменяет бревенчатые избы симметрично расположенными домами, а также сбривает бороды у мужиков. Их новую роль в них вбивают палками. Одетые в одинаковые мундиры, они пашут и косят под барабанную дробь. Браки устраиваются военным начальством, а выбор жениха и невесты производится по жребию. Чувства значения не имеют, зато брачная жизнь обязательна. Не остается ни вдов, ни старых дев, а женщины, рожающие недостаточно часто, подвергаются штрафу. Мальчики с шестилетнего возраста зачисляются в кантонисты и таким образом навсегда утрачивают свободу. Аракчеев заказывает для них мундиры на три разных возраста. «Когда они окончены будут, – пишет он императору 25 мая 1817 года, – то раздам во все деревни и прикажу всем детям быть одетыми в один день, с приказанием, дабы они никогда другого платья не носили, окроме мундиров, употребляя оные и во всех работах». За письмом следуют инструкции, и он лично отправляется на место и любуется этой армией в миниатюре. «Только несколько старух плакали», – сообщает он царю.