Александр I Благословенный

Александр сказал доставившему депешу полковнику Мишо: «Возвратитесь в армию, скажите нашим храбрецам, скажите моим верноподданным, везде, где вы проезжать будете, что если у меня не останется ни одного солдата, то я созову мое дорогое дворянство и добрых крестьян, что я буду предводительствовать ими и пожертвую всеми средствами моей империи. Россия предоставляет мне более способов, чем неприятели думают. Но ежели назначено судьбою и промыслом Божиим династии моей более не царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моей власти, я отращу себе бороду и лучше соглашусь питаться картофелем с последним из моих крестьян, нежели подпишу стыд моего Отечества и дорогих моих подданных, коих пожертвования умею ценить. Наполеон или я, я или он, но вместе мы не можем царствовать; я его узнал, он более не обманет меня!»

Надо подчеркнуть, что эту твердую позицию Александр выдержал до конца, отвергая все попытки Наполеона заключить мир любой ценой.

Но сразу после Бородинского сражения никто не мог предположить, чем закончится сдача Москвы, семья императора была в панике, готовилась вывозить из Петербурга самое ценное. Однако Наполеон довольно скоро сбежал из Москвы, и прежде всего из-за решительных москвичей, отказавшим захватчикам в почтении, а также в провианте и пристанище. Город запылал со всех сторон, и это было только начало, впоследствии русская земля горела под ногами у французов, а русский мороз подбавлял «огонька».

Позже Кутузов дал битвы Наполеону при Тарутине и Малоярославце, свое веское слово сказали русские партизаны. Французы стремительно отступали, войско таяло на глазах.

В декабре 1812 года был издан манифест об окончательном изгнании французов из России.

Военные успехи России сделали Александра вершителем судеб Европы. С лихвой было удовлетворено и его самолюбие. После решающей битвы при Фершампенуазе (под Парижем) он с гордостью говорил генералу А. П. Ермолову: «Двенадцать лет я слыл в Европе посредственным человеком: посмотрим, что она заговорит теперь». В 1814 году Сенат преподнес Александру I титул «Благословенного, великодушного держав восстановителя».

Император находился в зените величия и славы. Декабрист И. Д. Якушкин вспоминает об энтузиазме, с каким был встречен Александр по возвращении в Россию в 1814 году. В то же время его сильно поразил следующий эпизод. Во время царского смотра возвратившейся из Франции гвардии какой-то мужик, оттесненный толпой, перебежал дорогу перед самым конем императора Александра. «Император дал шпоры своей лошади и бросился на бегущего с обнаженной шпагой. Полиция принялась бить мужика палками. Мы не верили собственным глазам и отвернулись, стыдясь за любимого царя. Это было во мне первое разочарование на его счет».

Казалось бы, такая победа, в которую внесли огромный вклад прежде далекие от войны обычные люди, должна была вдохновить императора на очередные реформы, на введение прав и свобод. Вместо этого Александр, с одной стороны, попадает под влияние гадалки-шарлатанки, в прошлом – баронессы и литераторши Юлии Крюденер, а с другой – прочно погружается в религию, в чем ему усердно помогает государственный секретарь А. С. Шишков, обожавший русские былины.

Александр I проникается мыслью, что именно на его народ возложена миссия свыше – установить теперь мир во всей Европе. Тот же Шишков, а также Кутузов были против Заграничного похода армии. Но император, поддерживаемый родовитым немцем Штейном, прусским министром в изгнании, основателем Русско-германского легиона, и заинтересованным, естественно, в освобождении Пруссии от Наполеона, твердо решился продолжать военные действия.

1 января 1813 года русские войска под началом самого императора перешли границу империи, но Наполеон был окончательно низвержен только в мае 1814 года. Александр сам принял капитуляцию Парижа.

Он лично участвовал в разработке планов европейских антинаполеоновских кампаний и находился на местах главных сражений. В 1815 году, обогнав на несколько переходов армию, прибыл в Париж и предотвратил подготовленный союзниками взрыв Венского моста, построенного в честь взятия Наполеоном Вены. Слава спасителя Европы затуманила голову императора, он как-то стал подзабывать о добровольцах и ополченцах, о пожаре Москвы и партизанских отрядах. В одном из манифестов того периода Александр, мысленно озирая «гибель войск» французских, пафосно вопрошает – кто мог сие сделать? И вместо того, чтобы поблагодарить свой народ, благодарит исключительно промысел Божий. Тщетны оказались надежды ратников ополчений – крепостных крестьян – на обещанную «волю» как награду за подвиг в Отечественной войне. 30 августа 1814 года, в день тезоименитства царя, был обнародован манифест «Об избавлении державы Российская от нашествия галлов и с ними дванадесят язык». Манифест возвещал о даровании дворянству, духовенству, купечеству различных наград и льгот, а о крестьянах было сказано: «Крестьяне, верный наш народ – да получит мзду свою от Бога».