Александр I его личность, правленіе и интимная жизнь

настроеніе, съ которымъ вышелъ изъ пережитыхъ опасностей его глава. Императоръ Александръ очень, очень утомился въ эти годы; быстрая смена победъ и пораженій нарушило въ немъ прежнее нравственное равновесіе. Не даромъ онъ въ 1814 г., возвращаясь изъ заграницы, привезъ домой седые волосы. Пережитыя событія поселили въ правительстве чувство утомленія, охлажденія къ энергичной внутренней деятельности, даже некоторое разочарованіе въ прежнихъ политическихъ идеалахъ; къ тому же ходъ внешнихъ событій поставилъ его въ упорную борьбу съ последствіями французской революціи, волей неволей сделалъ его представителемъ консерватизма въ международныхъ отношеніяхъ, возстановителемъ и охранятелемъ законнаго порядка, основаннаго на преданіи старины. Это охранительное направленіе изъ внешней политики необходимо переносилось и на внутреннюю; нельзя же было на самохмъ деле одной рукой заграницей поддерживать консервативныя начала, а дома продолжать преобразовательную, революціонную, какъ говорили тогда, деятельность. Какъ бы отвечая на изменившееся положеніе делъ, правительство слабо продолжало деятельность прежняго направленія; да и эта ослабленная деятельность сосредоточивалась не на коренныхъ областяхъ Россіи, а на окраинахъ, находящихся ближе къ Западной Европе; очевидно, путь тяготенія внутренней политики также переместился ближе къ западно-

русской границе. Слабый отблескъ прежняго направленія сказывался въ мерахъ правительства, касавшихся царства Польскаго и Остзейскихъ провинцій.

Основатель политическаго Союза, известнаго подъ именемъ Священнаго, т. е. религіозно - политическаго консерватизма въ международной политике, съ каждымъ годомъ все более убеждался, какъ шатки основанія, на которыхъ тогда держался европейскій политическій порядокъ: то тамъ, то здесь прорывались спышки; народы не хотели мирно сидеть на местахъ, на которыхъ ихъ усадилъ венскій конгресъ. Въ 1818 году германскіе студенты производятъ безпорядки и празднуютъ на Вартбурге 300 летній юбилей реформаціи. Они наделали много юношескихъ выходокъ, на что взглянули руководители германской политики чрезвычайно серіозно, т. е. говоря проще, трусливо. Въ 20 годахъ произошла революція въ Испаніи, которая отозвалась движеніями на Аппенинскомъ полуострове, въ Неаполе, Клермонте. Въ 1827 г. возстали греки противъ турокъ. Зданіе Венскаго конгресса разваливалось съ разныхъ сторонъ; по мере того, какъ усиливались на Западе волненія, возникали опасенія подобныхъ явленій въ Россіи. Съ этого времени получаетъ серіозное значеніе политика народнаго просвещенія; полиція умовъ становится серіознымъ вопросомъ, она выразилась въ целомъ ряде тревожныхъ меръ, принятыхъ для того, чтобы дать надлежащее направленіе литера-

туре и народному образованию, т. е. школамъ создана была новая организація надзора за печатью, не столько угнетающая тогдашнюю россійскую словесность, сколько обогатившая нашъ и безъ того богатый запасъ россійскихъ политическихъ анекдотовъ.

Когда возникъ вопросъ о пріисканіи старшему сыну Павла жены, Екатерина призвала въ Петербургъ двухъ принцессъ Баденъ-Дурлахъ, тетка которыхъ была первой женой Павла. Въ конце 1792 года, принцессы эти прибыли къ императорскому дворцу и остановились во дворце покойнаго Потемкина, где оне были приняты Екатериной сообща съ ея тогдашней „пробирдамой“. Старшая изъ нихъ понравилась Александру, и 9-го Октября 1793 года была отпразднована свадьба съ необычной даже для того времени помпой.

На молодого великаго князя и его супругу возлагались самыя пышныя надежды. Ему тогда исполнилось 16, ей 15 летъ. Великая княгиня Елизавета была „прекрасна, благороднаго и тонкаго роста, элегантныхъ и чистыхъ нравовъ, обладала умомъ и талантомъ, а также изысканнымъ вкусомъ; характеръ у ней былъ добродушный, скромный и полный преданности“. Таковы были отзывы о молодой супруге будущаго императора. Что же касается великаго князя Александра, то графъ Делагардъ въ своихъ воспоминаніяхъ о вен-скомъ конгрессе отзывается о немъ следующимъ образомъ: „Въ немъ почти осуществляется идеалъ, восхищавши насъ въ Телемахе, но хотя мать его и обладаетъ всеми качествами Пенелопы, отецъ его далеко не былъ Одиссемъ, и не Менторъ руководилъ его воспитаніемъ. Александръ имеетъ благородныя убежденія, правильное сужденіе о вещахъ, острый умъ. Сердце его отъ природы открытое и безъ фальши. “Въ 1791 году Потемкинъ въ одномъ изъ своихъ писемъ къ Екатерине пишетъ объ Александре: „Онъ ангелъ, онъ принцъ моего сердца, рожденный и воспитанный для блага государства.