Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов

Нарочный, с которым я отправлю это письмо, передаст его Вам, любезная Мари, в Ваш Праздник[254]. Как горько мне, дорогой Друг, что все эти пожелания, которые мое сердце без устали посылает Вам, я могу выразить лишь на бумаге. Будьте всегда столь же счастливой и довольной, сколь сильно я хочу Вас таковой видеть; Вы этого более чем заслуживаете. Вспоминайте иногда о Брате, который искренно к Вам привязан. Я заранее сочувствую тому, мой любезный Друг, сколько комплиментов и поздравлений Вам придется выдержать, и заранее боюсь, как бы Вы не начали от них лопаться, разве что эта благородная предрасположенность исчезает, как только покидаешь Cara patria[255]. Могу поручиться, что здесь, напротив, она сохраняет всю свою силу. В этот раз я пишу Вам очень коротко, любезный мой Друг, ибо у меня очень мало времени. К этому письму я прилагаю пару рыбок или же животных амфибий, как Вам будет угодно, которые прошу принять как память о Брате, нежно к Вам привязанном. Прощайте, добрый мой Друг, не оставляйте меня Вашей дружбой, и верьте в ту дружбу, которую я сохраню к Вам навеки.

______________

Кланяйтесь от меня Принцу.

АЛЕКСАНДР – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[256]

Санкт-Петербург,

31 марта 1805 года.

Надеюсь, добрый мой Друг, что Вы довольны моим послушанием и что молчание мое было достаточно долгим. Но в этот раз я даже не могу поставить его себе в заслугу, поскольку лишь увеличение дел, которые мне было необходимо выполнить, а вовсе не желание заслужить Ваше одобрение, не давало мне так долго возможности Вам писать. Нарочный отправляется в Берлин, а мне совершенно необходимо хотя бы в нескольких строках письма побеседовать немного с Вами, моя добрая любезная Мари. Какое удовольствие доставили мне Ваши последние письма и в особенности та дружба, которую Вы мне в них выказываете. Сохраняйте ее всегда, любезная Сестрица, моя же дружба к Вам угаснет только вместе с моей жизнью. – Итак, мой добрый Друг, у Вас уже имеется маленький животик, ах, как Вам, должно быть, он идет, не знаю, что бы я отдал, чтобы увидеть Вас в этом положении, медленно передвигающейся с откинутой назад спиной, положа руки на очаровательнейшую из подушек. Представляю, какую радость Вам это доставляет. В то же время я не могу не думать о том, что дата нашей встречи тем самым отодвигается. Признаюсь, что мысль об этом причиняет мне боль. Но я не эгоист и не позволю себе сравнить эту боль с радостью, которую Вы почувствуете, родив ребенка, я же в Вашей радости приму самое искреннее участие. Да благословит Всевышний Вас и Ваше Дитя, это пожелание Брата, который любит Вас от всего сердца. Мне мало есть что поведать Вам о нашей жизни здесь, добрый мой Друг. Вся семья пребывает в добром здравии, как вы наверняка знаете, а Като толста более, чем обыкновенно, щечки ее мое наслаждение, и Вы можете легко себе представить, что они нередко подвергаются oперации, производящей определенный звук, который из них извлекается великолепно. Что касается моего прибавления в весе, то не бойтесь, любезный Друг, ничего излишнего у меня нет, и даже моя предрасположенность толстеть полностью прошла с тех пор, как снова начались военные учения. – А Вы, любезная Мари, чем занимаетесь Вы? если я и могу в чем-то упрекнуть Ваши письма, то только в том, что Вы недостаточно рассказываете мне о себе; довольны ли Вы, хорошо ли себя чувствуете в этом знаменитом городе, по праву прозванном, как говорит мой Братец, немецкими Афинами?[257] Все мое желание, чтобы Вы были счастливы, тогда мысль о разлуке с Вами будет мне не так тяжела. – Наша нынешняя зима была скучноватой, но скоро уже наступает Пасха, и я отчаянно боюсь, как бы нам в этой связи не угрожало несколько балов, которые отнюдь не в моем, как Вы знаете, вкусе и которые некто очень хорошо прозвал общественным бедствием[258]. Прощайте, добрый мой Друг, любезная Мари, вспоминайте иногда Брата, который любит Вас от всего сердца, и любите его хоть немного сами.

Александр.

_______

Тысячу благодарностей, любезный Друг, за пресс-папье, которое вы мне послали, и за милую надпись на нем. Я сначала было подумал, что это макет надгробного камня на мою могилу.

МАРИЯ ПАВЛОВНА – АЛЕКСАНДРУ[259]

1805 год, Веймар, понедельник.

17/29 aпреля.