Читаем Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки» полностью

Травля эта служит своего рода платформой для консолидации всех наиболее реакционных, правоэкстремистских сил в стране. Она идет на всех уровнях. В свое время она началась в подметных письмах и листовках (ни одного автора и распространителя которых, кстати, найти так и «не смогли»). Затем — в желто-литературной прессе: «Литературной России», «Нашем современнике», «Молодой гвардии», «Московском литераторе», «Кубани».

Да, тогда я молчал, не жаловался, руководствуясь старым принципом: с грязью свяжешься, сам обмажешься. Сейчас понимаю, что был прав лишь наполовину: хочешь жить в чистом доме — занимайся его уборкой. И не тогда, когда мусора скопилось уже под потолок, а ежедневно. […]

Консервативным группам удалось оттеснить меня от активной политической деятельности. Но попытки дискредитации — в контексте поиска «темных сил», «врагов» и «злого демона» — продолжаются. […]

Вот самый краткий перечень «грехов» (судя по перечисленным источникам):

— развалил Союз, КПСС, социалистическое содружество, Прибалтику, идеологическую работу, внешнюю политику, в самое последнее время добавилось еще и обвинение в развале правоохранительных органов;

— попутно продался империализму, Западу, жидомасонам, насаждаю в стране сионизм и сионофашизм, проповедую русофобство; носят плакаты, что закуплен на корню ЦРУ;

— откровенно, причем не в порядке политической или теоретической дискуссии, а в тональности прокурорского обвинения и «охоты на ведьм», отвергается как злонамеренное все высказанное мною за эти годы по теоретическим вопросам;

— ну и, конечно, моя ответственность за очернительство истории, за гласность, за «потакание так называемым демократам»;

— много было вылито грязи и в связи с темой неизбежности перехода к рынку, «подталкивания» перехода от социализма к капитализму.


Он не просит у Горбачева защиты. Подобного рода просьбы не в чести у членов Политбюро, там каждый выживает в одиночку. Но снова и снова пытается убедить своего патрона в том, что каждый удар по нему имеет адресатом — перестройку, ее сторонников и лидеров. Он предупреждает:


Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное