Читаем Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки» полностью

1973, июль — 1983, май — чрезвычайный и полномочный посол СССР в Канаде.

1983, май — 1985, июль — директор Института мировой экономики и международных отношений.

1985, июль — утвержден заведующим Отделом пропаганды ЦК КПСС.

1986 — избран членом ЦК КПСС, назначен секретарем ЦК, курирует вопросы идеологии и пропаганды.

1987 — становится членом Политбюро ЦК КПСС, наряду с Е. К. Лигачевым отвечает в ЦК за идеологию.

1988, март — газета «Советская Россия» публикует статью Н. А. Андреевой «Не могу поступаться принципами», которую с подачи Яковлева вскоре назовут «манифестом антиперестроечных сил». Вокруг статьи развернутся горячие страсти. В апреле того же года «Правда» опубликует редакционную статью «Принципы перестройки: революционность мышления и действий» — своего рода отповедь Нине Андреевой.

1988, сентябрь — возглавляет Комиссию ЦК по вопросам международной политики. С октября того же года — председатель Комиссии Политбюро по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями 1930-х, 1940-х и начала 1950-х годов.

1989 — избран народным депутатом СССР.

1990, март — 1991, январь — член Президентского совета СССР.

1991, 15 августа — Центральная контрольная комиссия КПСС рекомендует исключить Яковлева из рядов КПСС за выступления и действия, направленные на раскол партии. 16 августа того же года Яковлев заявляет о выходе из рядов партии.

1991, 20 августа — выступает на митинге у здания Моссовета в поддержку законной власти, против ГКЧП.

1991, сентябрь — назначен советником по особым поручениям и членом Политического консультативного совета при президенте СССР.

1991, декабрь — на учредительном съезде Движения демократических реформ избран одним из сопредседателей движения. В конце декабря присутствует при передаче власти от президента СССР Михаила Горбачева президенту России Борису Ельцину.

1992, январь — вице-президент Горбачев-Фонда. В декабре того же года назначен председателем Комиссии при президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий.

1993–1995 — руководитель Федеральной службы по телевидению и радиовещанию, председатель Российской государственной телерадиокомпании «Останкино».

1995–1998 — председатель Совета директоров ЗАО «Общественное российское телевидение».

1995 — председатель Российской партии социальной демократии.

1998–2001 — почетный председатель Совета директоров ОАО «Общественное российское телевидение».


Скончался 18 октября 2005 года. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.

Награды: ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени, Октябрьской Революции, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени (три), Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, Дружбы народов; ордена РПЦ и ряда зарубежных государств; медали.

Звания: с 1984 года — член-корреспондент Академии наук СССР; с 1990 года — действительный член АН СССР; почетный доктор Даремского и Экзетерского университетов (Великобритания); почетный доктор Университета Сока (Япония).

Глава 1. Его университеты

— Саша, ты? — Чубатый парень примерно одних лет с Яковлевым, одетый по-городскому — брюки-клеш, темный пиджак с ромбиком значка об институтском образовании, белая полотняная рубаха — окликнул его на волжской набережной.

Александр его сразу узнал: учились на одном курсе истфака педагогического института. Кажется, Гришей звали. Вроде комсоргом у них был. На фронт не попал по хроническому заболеванию. Не дружили, однако отношения у них тогда были ровными, этот Гриша всегда подчеркнуто уважительно относился к военному прошлому Яковлева, признавал за ним первенство.

— Конечно я. — Он остановился, с готовностью пожал протянутую руку. — Привет! Рад тебя видеть.

— И я рад! Ведь сколько лет прошло, как расстались! Ну, рассказывай, как дела? Где бросил якорь? Чем занят?

— Давай вначале ты. Вижу: высшее образование получил, значит, все в порядке?

— Да, можно и так сказать, — Григорий широко улыбнулся. — А что мы тут стоим, как не родные? Давай по пиву махнем, заодно и побеседуем.

— Давай, — обреченно махнул рукой Александр.

Зашли в павильон здесь же, на набережной, рядом с речным вокзалом, нашли свободный столик, официантка с кружевной наколкой на голове поставила перед ними две кружки с «Жигулевским».

— Я, Саша, после института по распределению попал в деревенскую школу на севере области, там два года отпахал учителем.

— Историю детишкам преподавал? — уточнил Яковлев.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное