Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

Я знаю, что не только у нас — в любой стране политическая, общественная жизнь развивается не прямолинейно, а циклически, с приливами и отливами то реакции, то демократии. И, зная все это, вроде бы можно и успокоиться, тем более что давно известно: многие знания — многие печали.

Но как человек, болеющий за дело, в котором с самого начала принял участие, — успокоиться не могу. И не о личной судьбе речь. Я продолжаю верить в победу преобразований, демократии, принципов достойной жизни народа. Но, если настанет горький момент поражения, могу сказать себе и другим, не кривя душой: сделано все, что было возможно, и даже больше того, чтобы добиться обновления. Что ж, пусть придут другие и сделают больше и лучше. Я свой долг выполнил полностью и до конца, как его понимал.

Вот только — все ли возможное делается сегодня ради обновления Отечества, ради обуздания корыстного и антипатриотического бунта реакции, развенчания ее подлинного облика в глазах народа?

Необходим, императивно необходим крутой поворот влево и мобилизация народа на принципах демократии. В правом движении перестройке места нет. Вам — тоже.

Никакой реакции и на это письмо…

Он принимает твердое решение: отставка, уход из команды Горбачева.

«Конченый для политики человек»?

Начиная с поздней весны 1991 года события помчались галопом.

Яковлев все еще член коммунистической партии, но сама партия уже отторгла его. В газетных статьях и интервью почти каждый день звучит вопрос: отчего этот «ренегат» еще не изгнан, не предан анафеме, не отдан под суд? Его обвиняют в развале идеологии, развале соцсистемы и международного коммунистического движения, в стремлении возродить капитализм, в том, что якобы по его вине потеряна Прибалтика, скомпрометирован партаппарат, что он чернит славное прошлое и без разбора реабилитирует «врагов народа».

Однако Александр Николаевич, как ни странно, по-прежнему тешит себя иллюзией, что сможет достучаться до здравого смысла, если он еще остался у былых соратников, убедить их в своей правоте, отговорить от следования путем, ведущим в пропасть.

22 июня пишет «Открытое письмо товарищам по партии». Это очень эмоциональный документ — в нем и тревога за свою собственную судьбу, и за судьбу отчизны.

^{Открытое письмо А. Н. Яковлева товарищам по партии. 22 июня 1991. [ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 50]}

И это — фактически его первое заявление о выходе из рядов КПСС.

Судя по сохранившемуся в архиве черновику письма, оно дается ему нелегко. Масса рукописных правок, зачеркиваний, он явно хочет найти именно те слова, которые будут услышаны и восприняты оппонентами. Совсем не казенное заявление, а, скорее, крик души.

Он пишет о том, что травля и шельмование носят организованный характер, направляются и дирижируются руководством компартии РСФСР при благосклонном отношении к этому со стороны отдельных лидеров ЦК КПСС.

Он хочет обратить внимание своих будущих читателей на то, что в обществе опять, как и в сталинские времена, развернуты «охота на ведьм», поиски «предателей». По его твердому убеждению, «опасная, начисто оторванная от жизни ностальгия по сталинизму в той или иной его разновидности грозит столкнуть страну в новый водоворот испытаний, которые могут закончиться кровопролитием»[346].

Яковлев считает, что именно сейчас и наступил момент истины, время честного выбора судьбы, и такой выбор должен сделать каждый честный человек.