Александр Ясинский

Небом, самолетами он бредил еще в партизанском отряде. В сорок четвертом году он оказался в Бобруйске, где лечился от заболевания кожи (нехватка витаминов покрыла все его тело фурункулами), там познакомился с военными летчиками и поклялся сам себе: «Буду летать!». Но стрелка весов по-ослиному уперлась, не дойдя несколько килограммов до нормы, и приемная комиссия летного училища поста- вила на отощалом будущем авиаторе крест. Но пройдет время, и он возьмет свою высоту, уносясь мыслью на десятки лет выше и дальше других.

4 Зак. 2301 49

Спеша на лекции по Невскому проспекту, Александр внимательно смотрел под ноги прохожих: не обронил ли кто денежку? Голод не тетка, при нем обостряется зрение. Студент финансово-экономиче- ского института нет-нет да поднимал с грязного тротуара монетку. Разве мог он представить, что в недалеком будущем ему предстоит ворочать миллионами!

Как-то столкнулся на Дворцовой площади со студентами Ленин- градского горного института и не мог оторвать глаз от их красивой формы. А не броситься ли на освоение недр Земли?

– Майна! Вира! – крики строителей опускали мечтающего во все стороны студента ЛФЭИ Александра Ясинского с небес на землю.

На втором курсе он покинул стройку и устроился на комбинат

«Ленуголь», предприятие строгой секретности, где разбирались тро- фейные немецкие насосы и переделывались под советские стандарты. Работал ночью, днем учился. Однажды не вышел его напарник. Не дождавшись сменщика, Александр самовольно оставил объект и поспешил на лекцию. Сотрудник НКВД возник в деканате, как черт из табакерки, и Александра взяли под арест прямо из аудитории, при- судили к принудительным работам сроком на полгода. Он со страхом ждал: вот наденут наручники, отведут в камеру. Прошло три месяца. Его не окольцованные запястья вольными птицами порхали над кон- спектами. К счастью, то был просто устный выговор.

За два года Александр приоделся. Он стал неотразим. Денди, да и только! В модных доспехах можно и за мамзелями приударить. Дуплетом он сразил сразу двух красавиц с курса, Любовь Цыпкину из Сортавалы и Сарру Гориводскую из Гомеля. Соперницы дружно, в четыре руки, готовили для кавалера вкусные макароны, поджаривая их с луком и чесноком, которые он «добывал», подрабатывая на овощ- ной базе. Каждый невзначай прихваченный им на складе огурец девушки встречали криками «ура!».

Духовная пища Александра изобиловала богатыми витаминами, отчего он рос, креп и матерел профессионально. Огромное влияние на будущего экономиста оказал Н.А.Вознесенский. Впечатление от труда академика «Военная экономика СССР в период Отечественной войны» было у Александра столь сильным, что вылилось в курсовую работу, которая вызвала на кафедре споры и переполох: студент Ясин- ский уличает в экономической слепоте самого Сталина, он дерзко не разделяет идеи Иосифа Виссарионовича, изложенные им в работе

«Экономические проблемы социализма в СССР»!

50

– Тоже мне, нашли катехизис! – фыркал студент ЛФЭИ, со всех ног удирающий от насаждаемого единомыслия в экономической науке. За окном 1950 год, генералиссимус еще в соку, а белорусский очкарик, худой, как рыбья кость, шел на великого горца с авторучкой наперевес и независимым мнением. «Слабо!» – начертал научный руководитель на дерзком тексте и поставил жирный восклицатель- ный знак, словно щитом загородился от неслыханно наглой курсовой работы. Жизнь дороже.

Богиня мудрости Минерва, стоящая на аттике главного фасада Российской национальной библиотеки, издалека видела молодого человека в очках. Он внезапно появлялся на углу улицы Садовой и Невского проспекта и спешил в хранилище книг. Она так к нему при- выкла, что даже слегка махала ему рукой, как старому знакомому.

«Сиднем сидит в читальном зале!» – отмечала богиня и мысленно хвалила императрицу Екатерину II, основавшую библиотеку с двоя- кой целью – «для полного собрания российских книг» и «для публич- ного всеобщего пользования». РНБ – вторая в стране по количеству книг (свыше 31 миллиона) и первая по количеству раритетов и ману- скриптов. Ленинградский студент входил в число 1,5 миллиона чело- век, ежегодно посещающих одно из самых знаменитых книгохрани- лищ мира. Минерва сама была не прочь спуститься с крыши и поли- стать что-нибудь из коллекции французских королей или взять томик-другой из личной библиотеки Вольтера.