Александр II, или История трех одиночеств

В 1865 году Александр II утвердил разработанные Министерством просвещения и Министерством внутренних дел «Временные правила о цензуре». И хотя они распространялись на печатную продукцию только Петербурга и Москвы, это был явный шаг вперед. Согласно «Временным правилам» отменялась предварительная (то есть на стадии сдачи рукописи в издательство) цензура крупных по объему произведений. Правительственные и научные издания цензурному контролю вообще не подлежали. Министр внутренних дел под крупный залог мог освободить от предварительной цензуры и центральные периодические издания. Отвечали же авторы и издатели за напечатанные ими произведения в строго судебном порядке. Эта реформа в целом оказалась самой робкой из всех преобразовании 1860-1870-х годов. Александр II по-прежнему не доверял пишущей братии, точнее, продолжал опасаться общества, мнение которого выражали журналисты и писатели.

Усиливающееся расхождение власти и общества не могла приостановить и военная реформа, касавшаяся всех и каждого в империи. А ведь она явилась не просто очередным перетряхиванием одной из сфер государственной жизни. Военная реформа в России всегда была событием знаковым, поскольку армия и флот – это любимые детища государства и гордость нации. Одновременно – это и их любимые игрушки, символизирующие мощь и величие страны. Обязательный ежедневный (зимой в манеже) развод гвардейских полков, лагерные сборы в Красном Селе, постоянные объезды монархом войск, расположенных в разных концах империи, учения и маневры, торжественные парады, напоминающие балетное действо... Понятно, что к реформированию армии власть относилась ревниво и бережно, а потому преобразования в ней растянулись на восемнадцать лет. Не будем забывать и о том, что армия и флот – механизмы сложные, многопрофильные, да и преобразовывать в них потребовалось очень многое.

Перемены начались в 1856 году с того, что срок солдатской службы был сокращен до 15 лет, а численный состав вооруженных сил уменьшился на 500 тысяч человек. Полный ход преобразования набрали с ноября 1861 года, когда военным министром стал брат Николая Алексеевича Милютина Дмитрий Алексеевич. В 1836 году он окончил Военную академию и поступил на службу в Гвардейский генеральный штаб. Позже недоброжелатели называли его «кабинетным стратегом», но это вопиюще несправедливая оценка. Перу Милютина действительно принадлежат интересные историко-аналитические работы: «Описание экспедиции 1839 года в Северный Дагестан», «Итальянский поход Суворова», «История войны 1799 года между Россией и Францией при Павле I», но написаны они отнюдь не кабинетным ученым. В конце 1838 года Дмитрий Алексеевич по собственной просьбе был впервые откомандирован на Кавказ, а почти двадцать лет спустя в 1856-1857 годах там же участвовал в разработке операции по пленению Шамиля, успешное проведение которой предопределило исход военных действий на Кавказе.

По своим политическим взглядам Милютин был либералом-западником, что не удивительно, поскольку с 1840-х годов он приятельствовал с Т. Н. Грановским, В. И. Боткиным, К. Д. Кавелиным, Б. Н. Чичериным и другими видными деятелями западничества. Он являлся страстным противником крепостничества, всегда готовым к открытой борьбе с этим злом. Уже в 1840-х годах он с помощью своего могущественного дяди, министра государственных имуществ П. Д. Киселева, перевел принадлежащих ему крепостных в разряд государственных крестьян. «Я перестал быть помещиком-душевладельцем, – радовался Дмитрий Алексеевич, – и совесть моя успокоилась».

В доме Милютина царила необычайная простота, приводящая в изумление тех, кто помнил роскошные апартаменты николаевского военного министра А. И. Чернышева. Когда Милютину был дарован графский титул, знакомые пытались поздравить его с этим торжественным событием. «Как вам не стыдно! – возмущался Дмитрий Алексеевич. – Пускай другие поздравляют, а вы... знаете меня столько лет и считаете нужным поздравлять...» Он был человеком хладнокровным, равнодушным к чинам, несколько замкнутым. Работоспособностью обладал феноменальной. Однажды на Кавказе Милютину поручили найти решение некой серьезной задачи, и он целый месяц просидел над ней, не выходя из дому буквально ни на шаг. Без занятий Дмитрий Алексеевич не мог оставаться ни одной минуты. Когда он сделался военным министром, подчиненные шутили, что, оставаясь без дела, Милютин усердно запечатывал конверты со служебной корреспонденцией, наклеивал на них марки или набрасывал такие резолюции на входящие бумаги, что канцеляристам после этого оставалось только переписывать сделанное министром.