Александр II. Весна России

Рост гражданского самосознания, начавшийся в России после Крымской войны, не был явлением ни новым, ни удивительным, и истоки его следует искать в другой войне — в войне с Наполеоном I.

Император Александр I, взошедший на престол после убийства своего отца Павла I, будучи если не соучастником, то безмолвным его свидетелем, благодаря этому событию, а в еще большей степени благодаря воспитанию Лагарпа, должен был понимать, что необходимо исправлять перегибы предыдущего царствования и пороки внутренней политики России в целом. Пушкин замечательно описал, какие надежды вызвало восшествие на престол Александра I. Действительно, новый государь сразу же решил положить конец произволу властей путем дарования помилований[3], упразднения Тайной экспедиции и отмены пыток. В России восстанавливалась законность. Окруженный членами Негласного (Интимного) комитета, состоявшего из друзей, разделявших его идеи[4], Александр начал размышлять о способах «ограничения самодержавия», применяя принцип, которому его учил Лагарп — «Закон выше монарха», одновременно сохраняя власть государя. Этот Комитет, большинство членов которого были масонами, исполненными духа Просвещения, выдвигал — и поначалу Александр был не против — идею конституционной реформы. Наполеоновские войны, в которые Александр I был втянут против своего желания, положили конец собраниям Негласного комитета. Только после Тильзита, в 1807 г., а главное после восстановления мира император решил обратиться к реформам.

Он делает своим советником прекрасного знатока французских государственных институтов Михаила Сперанского[5]. Сперанский считал и говорил императору, что «если бы права державной власти были неограничены, если бы силы государственные соединены были в державной власти в такой степени, что никаких прав не оставляли бы они подданным, тогда государство было бы в рабстве и правление было бы деспотическое». Чтобы выйти из тупика, необходимо, по Сперанскому, преобразовать политическое устройство страны, создав конституционную монархию, и освободить крепостных (мы позже вернемся к этой проблеме). Первой и самой неотложной задачей для него было изменение политического устройства, которое повлечет за собой все остальное.

Завоевание Финляндии укрепило намерение Александра I провести политическую реформу. В 1809 г. на открытии Сейма он объявил финнам, что они сохранят права и привилегии, которые предоставляет им их конституция. Так было произнесено слово «конституция», уже насыщенное в одной из частей империи реальным содержанием. Годом позже, на открытии польского Сейма, император объявил, что вводит в Королевстве Польском «законно-свободные учреждения», т. е. конституцию[6], которая станет образцом для всей империи. Одному из членов Негласного комитета, фактически прекратившего существование еще в 1803 г., он дал поручение подготовить проект российской конституции. Документ, учреждавший конституционную монархию, был составлен, но исчез в недрах письменного стола императора. Частично осторожность Александра I объясняется сопротивлением знати. Но конец реформаторским прожектам положило не только оно, но и новый конфликт с Наполеоном. Отечественная война 1812 г. действительно не позволяла хоть сколько-нибудь колебать государственные устои. Отставка и ссылка Сперанского знаменовали собой отказ от реформ[7].

Вторая война с «корсиканским тираном» сыграла решающую роль в росте международного могущества России. Священный союз, созданный в 1815 г., вывел Александра I на первые роли среди европейских монархов и свидетельствовал о его внутренней эволюции, поскольку царь рассматривал союз как средство борьбы с Французской революцией и ее идеалами[8]. Но триумф во внешней политике был оплачен слишком дорогой ценой в политике внутренней. В России появились тайные общества[9], и власти требовали от чиновников клятвы под присягой о своей непричастности ко всем обществам такого рода, в первую очередь к масонским ложам, считавшимся рассадником революционных идей. Будучи осведомлен об этом духовном и политическом брожении, Александр I предпочитал устраняться от проблем, все чаще переезжая с места на место, вплоть до Таганрога, где его и застала загадочная смерть, породившая слухи о том, что он выжил и принял обличье некоего сибирского старца. Видимо, император стремился избежать необходимости бороться с теми идеями, которые сам разделял совсем недавно, а также со своими друзьями, мечтавшими о реформах.

Однако его скитания по стране не могли положить конец разочарованиям в обществе и распространению радикальных проектов. Самым ярким проявлением этих настроений стало восстание 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади столицы. По укоренившейся в России традиции это восстание было, по сути, попыткой государственного переворота, вызванной смертью монарха и неясностью с престолонаследием, но, уже вопреки традиции, оно провалилось, оставив глубокий след в сознании людей.