Александр II. Весна России

Павел сохранил убежденность нелюбимой им матери в том, что Кавказ необходим России, и просто присоединил в 1801 г. Грузию, попавшую под протекторат России двумя десятилетиями ранее. Сложная личность, Павел I был одновременно и жесток — данная аннексия это доказывает, — и желал поладить с мусульманскими народами Кавказа, считал, что их трудно будет интегрировать в империю без уступок их вере. Но он был убит. И Александр I избрал для Кавказа жестокую политику без каких-либо уступок. Для него, как и для его представителя в Грузии генерала Цицианова, Грузия была азиатской, а весь Кавказ — сборищем разбойников и грабителей. К тому же, бряцая оружием на Кавказе, Россия надеялась произвести впечатление на обе соседние мусульманские империи. С этой целью в Чечне построили крепость Грозная. Тем не менее именно здесь начнется «священная война» с Россией, война, которая на этот раз будет продолжаться около полувека. Война под знаменем ислама, которое уронил шейх Мансур.

Несмотря на восстание 1785 г., Россия не предвидела масштабы движения, которое охватило Кавказ. Чечня поздно приняла ислам, и никто не уделял внимание распространению суфизма в начале XIX в. До тех пор анимизм и различные духи-покровители сосуществовали с исламом, слабо укорененным усилиями турок и татар. И все противостояли христианству. Но суфизм, мистическое движение, распространявшееся братствами (тарикатами), возглавлявшимися духовными вождями, учение которых восходило ко временам пророка, завоевал Кавказ, тем самым определив специфику ислама в этом регионе. Самым авторитетным здесь братством было братство Накшбандийа[96], появившееся в Центральной Азии и проникшее на Кавказ в начале XIX в. стараниями турецкого шейха Халида. В 1820 г. на Кавказе стали распространяться слухи о том, что в отдаленных селениях суфийские богословы проповедуют «путь истины», мистическое течение ислама. Если первоначально это учение было мирным, открывавшим путь единению с Богом и предлагавшим верующему борьбу с собственными демонами, мюридизм быстро эволюционировал. Антирусская составляющая — ибо исламу на Кавказе угрожали русские гяуры — вышла на первый план, и братство Накшбандийа, занявшее ведущие позиции в Дагестане и Чечне, развернуло знамя газавата.

Характерной чертой этого братства было то, что роль политической власти там быстро выросла, созерцание сменилось социальной активностью, которую священная война должна была насытить содержанием. В 1827 г. проповедники призвали своих последователей начать газават против «неверных», русских завоевателей, и эта война затянулась на четверть века.

Появились несколько вождей, в том числе проповедник Кази-Мулла, который попробовал к 1830 г. стать полководцем, собрал 8000 мюридов и бросил их на штурм русских позиций. Его разгром и гибель в бою в 1832 г. стали на какое-то время облегчением для русских (в том числе для генерала Паскевича), которые с тревогой наблюдали за этими непрекращающимися волнениями. Это облегчение обусловлено тем, что они не знали — настоящая «священная война» с гибелью Кази-Муллы далеко не закончена и вот-вот вспыхнет под руководством авторитетного вождя, пока остававшегося в тени, Шамиля. Шамиль был третьим имамом[97] — военным и политическим руководителем Кавказа. Высокообразованный духовный вождь, основатель теократического государства, блестящий стратег, отважный воин, он был глубоко религиозен и убежден, что призван действовать во имя духовной и светской миссии. Он был родом из Дагестана. Приняв эстафету у шейха Мансура, он считался чеченцами продолжателем его дела. Против этих непреклонных горцев, воинов веры, которую Россия не хотела признавать, единственной реакцией русских генералов Ермолова и Паскевича был настоящий террор. Еще до того, как символом священной войны стал Шамиль, она привела к гибели десятков тысяч человек с обеих сторон, уничтожению аулов, высылке населения, а также к голоду и эпидемиям, которые косили горцев и русские войска.

Шамиль знал, что для противостояния захватчику он должен объединить Кавказ под черным знаменем мюридов; для этого ему надо было собрать тейпы. Он проявлял по отношению к тем, кто отказывал ему в поддержке, невероятную жестокость, грабил и сжигал аулы, отрубал руки и головы. Насилие окупилось: он объединил вокруг себя чеченцев, дагестанцев, аварцев Восточного Кавказа, которых привел ему Хаджи-Мурат[98], прославленный Толстым, но ему не удалось надолго привлечь на свою сторону осетин, черкесов и, главное, кабардинцев, что стало для него основной проблемой.