Александр III

В свободное от занятий время в этой крепости дети играли в войну. Та же А. П. Болотовская вспоминала:

«В Царском Селе была устроена по всем правилам искусства маленькая крепость для игр и военных упражнений наследника цесаревича Николая и великого князя Александра: были воздвигнуты бастионы, выкопаны рвы, стояли пушки, и мы, дети, постоянно играли в войну, причем мне всегда приходилось изображать маркитантку. Помню, как одна из наших игр в войну не окончилась трагически только благодаря своевременному вмешательству воспитателя великих князей, генерала Николая Васильевича Зиновьева.

Дело было летом, играли мы в поход, и я, конечно, изображала маркитантку, но в чем-то провинилась, и меня решили судить военным судом. Было устроено торжественное заседание, на которое меня привели со связанными руками и прочли мне целый ряд обвинений, после чего я была единогласно приговорена к смертной казни через расстреляние.

Мне завязали глаза, поставили к стенке и стали палить в меня из деревянных пистолетов. При первом залпе мне было приказано упасть, что я и выполнила, конечно, в точности, затем великие князья решили, что надо меня похоронить; недолго думая, схватили они меня за руки и за ноги и потащили к копне сена, где принялись устраивать мне могилу, причем я, только что расстрелянная, также принимала в этой работе самое деятельное участие; когда же все было готово, меня столкнули в яму и начали забрасывать сеном, а для того, чтобы лучше утрамбовать, вся компания уселась наверху. Вначале мне было весело и смешно, но вскоре я начала задыхаться, так как на мне сидели два великих князя, мой брат, Паткуль и два Адлерберга; двигаться я также не могла, так как была совсем придавлена тяжестью сидевших наверху. Не знаю, чем бы окончилась наша затея, если бы не подоспел генерал Зиновьев, который вытащил меня оттуда полумертвой и, о Боже, в каком виде.

Нас всех за это выбранили и тотчас же увели по домам, но надо было видеть, как на другой день великие князья ласкали меня и радовались; они меня очень любили, потому что я была ужасный сорванец и никогда ни перед чем не останавливалась».

Время после вечернего чая до сна, а ложились они в девять часов вечера, великие князья проводили с матерью и отцом.

В хорошую погоду ездили с матерью кататься в открытом экипаже по окрестностям, а в холодные или дождливые дни обыкновенно играли в ее комнатах либо же слушали чтение вслух В. Н. Скрипицыной, Г. Ф. Гогеля или кого-нибудь из фрейлин.

Читали обыкновенно Священную историю, сказки, рассказы о Кавказской войне или географических открытиях и путешествиях.

Иногда собирались в большой гостиной в семейном кругу. На чайном столе кипел самовар. В это время отец за ломберным столиком играл в карты со своими адъютантами и придворными, велись неторопливые задушевные беседы.

К 1 июля, когда праздновался день рождения «Ап-Матá», бабушки Александры Федоровны, двор переезжал из Царского Села в Петергоф. Семейство цесаревича Александра Николаевича в Петергофе неизменно занимало Фермерский дворец.

Фермерский дворец был построен по указу Николая I как летний павильон. Во дворце-павильоне прошло все детство его сына, великого князя Александра Николаевича. А после того, как великий князь Александр Николаевич женился на Марии Александровне и появились дети, павильон стал расширяться, перестраиваться. И превратился во дворец.

В Фермерском дворце протекала любимая всеми его обитателями сельская жизнь, где к утреннему столу неизменно подавались свежие продукты от собственной фермы. Их клали рядом с кувшином парного молока и ароматными караваями и булочками из печи.

Во дворце детям нравились нарядные и уютные комнаты матери, Марии Александровны, но больше всего — кабинет с пятигранным эркером-фонариком. И, конечно, Синий кабинет отца.

Но самым привлекательным и удивительным механизмом во дворце был лифт. Лифт представлял собой кресло, на котором можно было подняться на все этажи. В действие подъемное устройство приводил камердинер. Он находился в специальной кабине и вручную крутил ручку подъемного механизма. От кресла лифта камердинера отделяла стенка.

Воспитание и воспитатели

Интересные психологические портреты подростков Николая и Александра оставил их первый педагог Яков Карлович Грот. До приезда в Петербург он был заведующим кафедрой русской словесности и истории в Финляндском университете в Гельсингфорсе. Грот был приглашен для преподавания большинства дисциплин гимназического курса.

Яков Карлович в течение шести лет занимался с великими князьями русским и церковнославянским языками, всеобщей и русской историей, географией и немецким языком.

Для занятий отводилось время с семи часов утра до двух дня, с небольшими перерывами. В Зимний дворец Яков Карлович должен был приходить четыре раза в неделю. Но с мая до ноября место занятий менялось, так как императорский двор покидал Санкт-Петербург.