Александр III - богатырь на русском троне

В 1885 году приходские школы Армянской григорианской церкви были преобразованы в русские, и хотя через год эта мера была отменена, она глубоко оскорбила армян и вызвала в их среде оппозиционные настроения, которых ранее не было. В 1890 году русский язык преподавания был введен в школах и духовных семинариях Грузии. В центре католической Варшавы был отстроен колоссальный православный храм Святого Александра Невского, снесенный «благодарными» поляками в 1920 году.

Политика русификации не была в империи новостью. Однако прежде она применялась лишь в отношении народов, уличенных или подозреваемых в сепаратистских устремлениях. В завещании, составленном в сентябре 1876 году, Александр II наставлял наследника не забывать, что могущество «нашего отечества… основано на единстве государства, а потому все, что может клониться к потрясению его единства, к отдельному развитию различных народностей, для него пагубно и не должно быть допускаемо».

Однако в Великом княжестве Финляндском действовала конституция, дарованная еще Александром I. Финский сейм, состоящий из четырех сословий (дворян, духовенства, горожан и крестьян), созывался каждые пять лет. При Александре III в 1885 году он даже получил право законодательной инициативы. Местным правительством был сенат, назначавшийся императором, а связь с общеимперским управлением обеспечивалась через министра — статс-секретаря по делам Финляндии.

Император Александр III, при его глубоко русском складе ума, не стремился к русификаторским крайностям и выразительно писал К. П. Победоносцеву: «Есть господа, которые думают, что они одни русские, и никто более. Уж не воображают ли они, что я немец или чухонец? Легко им с их балаганным патриотизмом, когда они ни за что не отвечают. Я не дам в обиду Россию».

При Александре III русификация перестала быть наказанием, налагаемым на непокорный край; она приобрела характер систематической политики по отношению ко всем подвластным российскому государю национальностям, даже наиболее ему верным. Само значение «русификации» резко изменилось. «Русский дух» и «русская почва» требовали энергичной защиты от коррозии, которой угрожали им разрушительные «идеи», исходящие от иных наций с иным «культурным типом». Государство-семья не может вмещать в себя подданных чужеродных культурных типов, поскольку эти типы сопряжены с иным общественно-политическим строем. Как писал в 1882 году Катков в «Московских ведомостях», «Россия может иметь только одну государственную нацию». Но «великие реформы» и экономический рывок во второй половине XIX века способствовали социально-экономическому и культурному развитию окраин, то есть иных наций.

Критерии «русскости» в царствование Александра III постепенно смещались в направлении чисто политическом. Еще в начале XIX века «русский» значило всего лишь «относящийся к России», а затем, в Николаевскую эпоху «официальной народности», понятие «русский» означало православного верноподданного, при Александре III слово «русский» потеряло связь с культурными и вероисповедными качествами и стало исключительно политической характеристикой. Теперь никому уже не казалось странным, что «истинно русским» называют главного московского черносотенного публициста Грингмута, ставшего после смерти Каткова редактором «Московских ведомостей», или ялтинского градоначальника Думбадзе, отличавшегося особой полицейской свирепостью.

Представитель русского народа в этом политическом смысле не мог быть носителем либеральных или революционных идей и намерений. Лица «несоответственных» убеждений, даже титулованные дворяне, как, например, лидер либералов князь Д. И. Шаховской, на титул «истинно русского» человека претендовать не могли.

Среди своих

Если рассуждать формально, то по сравнению со своими предшественниками Александр был наименее русским по крови; вместе с тем едва ли можно назвать более русского императора.

Любимой одеждой царя была русская поддевка с широкими штанами и высокими сапогами, а любимой едой — обычная русская пища. Но и ею он не злоупотреблял, желая похудеть. С этой же целью он занимался физическими упражнениями — рубил дрова, сгребал палые листья, колол лед. Минни в обязательном порядке заставляла его подолгу гулять по парку.

Царь редко ложился раньше полуночи, а вставал всю жизнь в семь часов утра, обливался ледяной водой и надевал русскую рубаху. Он сам варил себе кофе и пил его с сушками; закусив, просматривал бумаги, затем завтракал вместе с императрицей, причем очень просто, без яств и разносолов: чаще всего ели вареные яйца с хлебом и маслом. Они обсуждали свой будущий день, много смеялись и очень хорошо понимали друг друга — это был тот счастливый брак, когда и постаревшим супругам не скучно вдвоем. Затем царь приступал к делам.