Александр III и его время

Гирс родился 9 мая 1820 г. близ г. Радзивиллов Кременецкого уезда Волынской губернии. Происходил он из шведского дворянского рода, состоявшего на русской службе со второй половины XVIII в. Был вторым из трёх сыновей почтмейстера в г. Радзивиллов К. К. Гирса от брака с А. П. Литке, сестрой адмирала графа Ф. П. Литке. Образование получил в Императорском Царскосельском лицее, который окончил в 1838 г. с чином 10-го класса. Избрав дипломатическое поприще, в октябре того же года был определён на службу в Азиатский департамент МИД в качестве коллежского секретаря. Затем с сентября 1841 г. по декабрь 1875 г. его служба в основном проходила за рубежом. Был сначала младшим драгоманом при консульстве в Яссах, в 1848 г. состоял дипломатическим чиновником при командовавшем отрядом войск в Трансильвании генерале А. Н. Лидерсе, в 1850 г. командирован на должность первого секретаря миссии в Константинополе, в следующем году назначен управляющим консульством в Молдавии. В 1853 г. Гирс становится директором канцелярии полномочного комиссара в княжествах Молдавии и Валахии. В дальнейшем он был генеральным консулом в Египте с 1856 г., Валахии и Молдавии с 1858 г., чрезвычайным посланником и полномочным министром в Персии с 1863 г., в Швейцарском союзе с 1867 г. и в Швеции с 1872 г. За это время по Табели о рангах Гирс поднялся последовательно с чина титулярного советника до тайного.

2 декабря 1875 г. Николай Карлович назначается товарищем Министра иностранных дел, управляющим Азиатским департаментом на правах директора, и сенатором. В начале лета 1881 г. канцлер Горчаков приезжал с намерением просить увольнения от своей должности. Игнатьев убедил его не делать этого под тем предлогом, что будто бы обаяние одного имени князя поддержит авторитет России в дипломатическом мире. Естественно, что Горчаков, самолюбивый донельзя и притом очень дорожащий своим 40-тысячным окладом, охотно поддался этим убеждениям. По словам современников, в интимном кругу своих обожателей он называл себя Талейраном и Меттернихом, и даже подчас самым искренним образом представлял себя равным по силе Бисмарку, гладиатором на арене дипломатий. Когда же Горчаков сказал Александру III, что намерен ещё нести, пока силы позволят, бремя управления министерством, Н. П. Игнатьев стал чуть ли не ежедневно рассказывать князю, что положение наше ужасно, что каждый день можно ожидать нового покушения на жизнь государя, избиения всех образованных людей и разрушения лучших частей Петербурга. Напуганный всем этим, канцлер опять отправился за границу. Цель Игнатьева — сохранить пока вакантным для себя пост руководителя дипломатического ведомства, более спокойный и более соответствующий вкусам Николая Павловича, чем нынешний пост министра внутренних дел. Гирс прекрасно знал об этом и был в отчаянии. Денежные его средства были весьма скудны, а между тем он должен был вывозить дочерей и принимать у себя дипломатический корпус. За недостатком денег, естественно, это делалось крайне скромно. Поэтому послы, особенно германский — Швейниц, смотрели на него несколько свысока.

После долгих колебаний, перебрав все кандидатуры на пост министра иностранных дел, Александр III, наконец поручил управление внешнеполитическим ведомством Н. К. Гирсу. Назначение Гирса, тихого и невыразительного своей внешностью старика, в противоположность блестящему князю-канцлеру, вызвало удивление всей титулованной сановной знати. В ответ на это удивление газета МИДа, выходящая на французском языке, дала официозную статью, ставшую ключом к пониманию этой загадки. Газета разъяснила, что отныне главной заботой правительства будет внутреннее устроение государства и невмешательство в иноземные дела до тех пор, пока не будет затронута честь России. Тем не менее в высшем свете Николаю Карловичу ставили в упрёк его нерусское происхождение и лютеранское вероисповедание. Не избавляло от нареканий и то, что жена Гирса (княжна Ольга Егоровна, урождённая Кантакузен, племянница А. М. Горчакова) и шестеро их детей были православными. «Я знаю, — как-то признался Александр III, — что его считают иностранцем; это очень удручает его, и уж как усердно старается он выставить себя русским!» (354, с. 258.)

Как глава внешней политики Гирс был послушным исполнителем воли Александра III, но имел свою систему взглядов на стратегию царской дипломатии. Он был приверженцем контактов со странами Европы и особенно расположен к сотрудничеству с Германией.

По отзывам современников, Гирс отличался скромностью, добротою, мягкостью, доступностью, вежливым и ласковым обращением, необыкновенной чарующей любезностью. Его девиз: «Не слыть, а быть».

Как утверждает С. Ю. Витте в своих «Воспоминаниях»: «Гирс был прекрасный человек, очень уравновешенный, спокойный, смирный. В тех случаях, когда мне приходилось с ним сталкиваться, мои отношения всегда с ним были самые лучшие; вообще я от него ничего, кроме разумных вещей, не слыхал…