Александр Керенский. Демократ во главе России

– Мне известны многие подробности ограбления, – сказал Алданов, – полученные по почте деньги из столицы кассир и счетовод банка повезли в фаэтоне, за которым следовал другой фаэтон с двумя вооруженными стрелками, рядом ехал казачий конвой. В центре города с крыши дома князя Сумбатова в поезд был брошен снаряд страшной силы, от его разрыва разлетелись вдребезги стекла окон на версту в округе. С тротуара в поезд полетели еще несколько бомб, кто-то открыл по нему пальбу из револьверов. На людной площади началась отчаянная паника. Кассир и счетовод были выброшены из сиденьев первым же снарядом. Лошади бешено понесли чудом уцелевший фаэтон. На другом конце площади кто-то швырнул под ноги лошадям еще одну бомбу. Все исчезло в облаке дыма. Однако один из свидетелей увидел, что человек в офицерском мундире, проезжавший на рысаке по площади, бросился к разбитому фаэтону, что то выхватил из него и умчался с добычей, паля наудачу из револьвера по сторонам. Теперь известно, что переодетый офицером человек был Петросян – ученик и помощник Сталина, прозванный им Камо, поскольку плохо говорил по-русски и спрашивал: «Камо отвезти? Камо передать? Камо сказать?» В этом знаменитейшем из эксов было убито около 50 человек. Деньги найдены не были. Камо упрятал казначейские билеты (пятисотрублевка) в обшивку дивана заведующего кавказской обсерватории. Позднее деньги были отправлены Ленину для нужд партии. От него, кстати, Камо привез из Финляндии бомбы со взрывчатым веществом для этого экса. Европейцы за последние столетия несколько отвыкли от государственных деятелей типа Ленина. А в России в настоящее время к правителям предъявляются весьма заниженные требования в отношении сведений об их судимости. Это, разумеется, не всегда будет. Но я, боюсь, что так будет еще довольно долго.

Алданов тяжело вздохнул и развел руками:

– Что мы можем сделать? Ничего…

– Можем! – возразил Александр Федорович, – говорить, писать. Люди должны знать об этом! Непременно!

– Я напишу, конечно, напишу, – обещал Алданов и сдержал слово. Рассказанное им вошло в статью под названием «Современники», опубликованную вскоре в Париже.

К одному из самых крупных и успешно проведенных процессов Керенский относил дело армянской партии Дашнакцутюн. Перед судом предстала вся армянская интеллигенция: писатели, врачи, юристы, банкиры… Они обвинялись в предоставлении денежных средств для революции, для осуществления террористических актов и вооруженных восстаний с целью освобождения армян, проживающих в Турции, и создания собственного государства.

Слушание началось в январе 1912 года и продолжалось до середины марта. Опросили около шестисот свидетелей. Керенский попросил судью назначить экспертизу для изучения свидетельских показаний. У него были основания сомневаться в их правдивости, но тем не менее его просьба была смелой и рискованной. Председатель суда – сенатор Кривцов – спросил у защитника: «Отдаете ли вы себе отчет, что ожидает вас в случае ошибки?» – «Да, отдаю», – ответил без колебаний Керенский. Была назначена экспертиза, которая признала фальшивыми большую часть дел. Из 145 обвиняемых 95 были оправданы. Исход процесса поднял престиж России за рубежом, особенно среди армян в Турции.

Глава пятая Ступеньки жизни

Созыв в России Государственной думы был единодушно принят как явление прогрессивное даже со стороны многих большевиков. И не случайно Николай II дважды разгонял Думу как слишком сильное и опасное для самодержавия оппозиционное собрание. Но большевики, постоянно проваливаясь на выборах, посчитали, что царь преследует цель превратить Государственную думу в учреждение, ставящее штемпель, «одобряющее всегда и при всяких обстоятельствах самодержавную династию». Разумеется, царь ждал от думцев решений, не выходящих за рамки его правления. Тем не менее лучшие умы России заботились о проникновении в Думу людей образованных и радеющих о благе страны.