Александр Кучин. Русский у Амундсена

Иногда становится скучно и хочется побывать дома, но надо окончить этот путь на «Фраме». Осталось уже меньше года. Ты помнишь, мама, что я иногда жаловался на колотье в груди. На «Фраме» я совершенно поправился и так поздоровел, что трудно, пожалуй, узнать. А теперь снова в море. В этих местах почти всегда дует лёгкий ветерок и море всегда спокойно. Это самое лучшее море в мире, и поездка будет чудной прогулкой. Теперь будет научная работа – моя любимая. Может быть, ради этой части экспедиции я и поехал. Взяли с собой 20 куриц, уток, индюшек и на палубе гуляют 20 овец. В свежем мясе не будем нуждаться. Сегодня привезли на судно массу фруктов: бананов, апельсинов, яблок, винограду. От папы получил письмо и открытку. Если бы было близко, примчался бы. А то отсюда пароход идёт чуть ли не два месяца. Сейчас буду писать папе. Он, наверное, скоро будет в Тромсё – поэтому адресую туда. Ты скоро именинница. От души поздравляю тебя, моя милая мама, и желаю быть здоровой. Да. Одного хотел бы я ещё. Это было моё желание чуть ли не два года, и я писал об этом. Я хотел бы, чтобы Вы снялись на фотографию и послали бы как можно скорее. Сделайте же это. Ваш любящий Саша. Поклон на Варзогора и в Кушереку»[107].

Летние месяцы были заняты тяжёлой работой. Экипаж сократился вдвое. На судне одиннадцать человек. Собаки остались во «Фрамхейме», эта забота отпала, но началась океанография. Каждая станция – измерение глубины, забор воды с разных глубин для определения их химического состава (до 4500 м), измерение температур, определение скорости и направления течения, сбор планктона – занимала 4–8 часов. Каждая станция – это «стоп машина» и «спустить паруса», которые потом надо «запускать» и «поднимать», – было отчего злиться молодому капитан-лейтенанту Нильсену, который был всего на 7 лет старше Кучина. У Кучина же после всего – первичная обработка добытых образцов, вычерчивание графиков, ведение научной документации. Кроме того, необходимо было очистить, высушить приборы и приготовить их для последующей работы. Вероятно, формально руководителем работ был лейтенант Ертсен, но фактически основная работа лежала на Кучине. Итог экспедиции: 60 станций, во время которых взято 190 образцов планктона и 891 проба воды. При этом «мастера на все руки» никто не освобождал от общесудовых работ и вахт – было от чего злиться Кучину.

По возвращении «Фрама» в Буэнос-Айрес, узнав, что больной машинист Нёдтведт собирается ехать домой, Кучин, считая свою работу как океанографа выполненной, просит расторгнуть контракт. Письмо к Бартольду от 22 августа: