Александр Кучин. Русский у Амундсена

Эйлиф уедет в Трондхейм и осенью пойдёт в высшую школу. Вероятно, его не будет 4 года. Подумать только, учиться 16 лет! Я устала через 9 лет. Конечно, я понимаю, что мне нужно больше знаний, но, чтобы приобрести их, не обязательно ходить в школу. Я знаю, что за 4 дня у Тёррнессена я узнала очень много. Да, это правда! Мама и папа просили меня передать тебе привет и попросить тебя послать им пингвинью шкуру! Слышал ли ты про такой мех? I never! («Я никогда!» (англ.) – прим. перевод.).

Нет, я начинаю нести чепуху, ужасно хочу спать».

Эти письма были написаны Аслауг Паулсен, дочерью банкира, литературного и театрального критика, музыкального рецензента Андреаса Паулсена, социалиста по убеждениям. Дом Паулсенов с большой и дружной семьёй был открыт для молодёжи, творческой интеллигенции, учёных. Александр был частым гостем здесь ещё до экспедиции. Хотя по возрасту старшая сестра Сигни подходила ему больше, переписка завязалась с младшей сестрой Аслауг. Так что по приезде в Берген его ожидала не только рутинная работа по обработке привезённых образцов на биологической станции, но и восторженные глаза юной девушки, с обожанием глядящие на своего героя. Здесь он не был чужим.

Александр в смятении. Избранница слишком молода. Его будущее неопределенно. Хотя в Норвегии блестящие перспективы для работы, он рвётся на Родину. «Но от своей судьбы ведь нелегко ускользнуть…»

Письмо Бартольду от 21 ноября:

«Дорогой Бартольд! Наконец-то появилась возможность написать тебе. Следовало сделать это давно, однако… То, чего я страшился и ждал, и желал, случилось. О чудо, как я счастлив, но ты знаешь, почему я боролся сам с собой. Она ещё ребёнок. Ребёнок во всём, и не понимает, насколько серьёзна жизнь, и хочет ехать со мной на край света. Это произошло вчера, после того как мы были в театре, где смотрели «Анну Каренину». Я должен рассказать об этом её отцу. Ну, хватит об этом.