Читаем Александр Македонский полностью

Александр Македонский

Уже более двух тысячелетий идут споры о жизни и свершениях этого человека, прожившего на свете недолгую, но необычайно яркую жизнь, полную победоносных битв, лишений, страданий от ран и невзгод, пиров и всяческих услад. Одни говорят о нем, как об Александре Великом, другие — как о жестоком и жалком пьянице-тиране. Несомненно одно: он оставил неизгладимый след в истории человечества.Автор книги, известный французский исследователь Поль Фор сам прошел маршрутом походов Александра Македонского. Он попытался приоткрыть завесу тайны, окутывающей личность этого то ли героя, то ли полубога, и поведал о своих открытиях читателю.Перевод осуществлен по изданию:Paul Faure. Alexandre. Paris, Librairie Arthème Fayard, 1985.

Поль Фор

Биографии и Мемуары18+

Фор Поль

АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Цитаты из античных авторов (кроме двух-трех малодоступных источников) переведены заново. Ссылки на Арриана без указания произведения относятся к его «Анабасису». Ссылки Плутарх «Александр» указывают на Плутархову биографию Александра. Никак не оговорено исправление неточностей в ссылках на античных авторов и датах. В нескольких местах, где автором допущены явные ошибки, сделаны соответствующие исправления. Так, автор постоянно называет Каллисфена двоюродным братом Аристотеля, хотя принято считать, что он был его племянником. При первом упоминании о Клите говорится, что он был братом Ланики, кормилицы Александра, а впоследствии он несколько раз назван его молочным братом. Утверждается, что император Деций был убит в парфянской войне, хотя в действительности он погиб в Мезии на Дунае (очевидно, подразумевался император Валериан, плененный парфянами). В одном месте мы позволили себе глубже вмешаться в текст и поправить ряд огрехов в изложении содержания трактата Лукиана «Александр, или Лжепророк». Здесь, например, говорилось, что Александр (герой Лукиана) родился в македонской Пелле (на самом деле в Пафлагонии в Малой Азии), что его покровительница, которую некоторые современные исследователи, а за ними и автор, почему-то сближают с Олимпиадой, «воспитывала змей» (в тексте Лукиана ничего подобного нет).

Поскольку владение арабским пока остается для нас недостижимой мечтой, обширную цитату из Корана мы перевели с французского. Перевод И. Крачковского был нами учтен, но, на наш взгляд, он непригоден по причине буквализма, а уж утверждение в ст. 84 (86), что солнце «закатывается в зловонный источник», и вовсе кажется сомнительным с мировоззренческой точки зрения (в переводе Г. Саблукова (1907) говорилось о «грязном» источнике, в переводе М.-Н. О. Османова (1999) он — «мутный и горячий»). Разумеется, с французского переведена и клинописная закладная таблица, найденная в основании дворца Дария I в Сузах.

В книге часто упоминается «талант», служивший мерой веса (первоначально 26,196 кг, в позднейший период, уже во времена Римской империи — 20,47 кг; впрочем, наш автор исходит из величины, встречающейся чаще в англоязычной литературе — 25,8 кг) и счетно-денежной единицей. Поскольку в таланте, таким образом, 842 тройские унции, а на мировом рынке серебро ныне стоит приблизительно 5,10 доллара за унцию, можно оценить талант (не забывая об условности такого перевода) в 4294 доллара. Таким образом, к примеру, стоимость гробницы Гефестиона (10 тыс. или 12 тыс. талантов) можно оценить в 43 или 51,5 млн долларов, а храмы, которые собирался возводить Александр по Средиземноморью (1500 талантов), — в 6,5 млн долларов. Чтобы читатель осознал неисчислимость этих сумм и понял также, как огромен даже и один талант, скажем еще, что средняя семья в Афинах могла прожить на 2–2,5 драхмы в день (в таланте 6 тыс. драхм), что означает примерно 1,4–1,8 доллара в день (впрочем, ведь и многие российские семьи имеют сейчас примерно такой бюджет).

Не считая дискуссию с автором прерогативой переводчика (особое неприятие вызывает эпилог, в котором Александр предстает каким-то издерганным эротоманом; кроме того, во всей книге уделено чрезмерное внимание гомосексуализму Александра, хотя ничего определенного на этот счет неизвестно) и дабы не перегружать книгу, мы ограничились минимальными примечаниями лишь там, где, по нашему разумению, большинству читателей требовались пояснения. Постоянно встречающиеся в нашем переводе «товарищи» и «друзья царя» почти всегда подразумевают вполне определенные придворные македонские должности έταίρος и φίλος. Во французском тексте (в том случае, если речь действительно идет о должности) они даются даже с прописной буквы, но мы от этого отказались ради удобства чтения. Следует отметить, что текст в круглых скобках внутри цитат из античных источников, как правило, принадлежит автору книги. Это, безусловно, несколько сбивает с толку. Еще читатель должен иметь в виду, что даваемые автором для привязки места действия современные географические названия далеко не всегда снабжены упоминанием о том, что в античности они именовались иначе (если речь идет об Азии, древние названия чаще всего к тому же неизвестны). Кое-где мы такое упоминание внесли, но поскольку этих случаев очень много, было бы неразумно делать это повсюду, поскольку чтение превратилось бы в бег с препятствиями.

И. И. Маханьков

Введение

ТАИНСТВЕННЫЙ АЛЕКСАНДР

Попробуйте объяснить лучезарность — напрасный труд. Откуда берется свет, излучаемый изваяниями и самой личностью Александра, ореол славы, окружающий сиянием наималейшие из его деяний на земле? От чего или от кого все это зависит?

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Русский крест
Русский крест

Аннотация издательства: Роман о последнем этапе гражданской войны, о врангелевском Крыме. В марте 1920 г. генерала Деникина сменил генерал Врангель. Оказалась в Крыму вместе с беженцами и армией и вдова казачьего офицера Нина Григорова. Она организует в Крыму торговый кооператив, начинает торговлю пшеницей. Перемены в Крыму коснулись многих сторон жизни. На фоне реформ впечатляюще выглядели и военные успехи. Была занята вся Северная Таврия. Но в ноябре белые покидают Крым. Нина и ее помощники оказываются в Турции, в Галлиполи. Здесь пишется новая страница русской трагедии. Люди настолько деморализованы, что не хотят жить. Только решительные меры генерала Кутепова позволяют обессиленным полкам обжить пустынный берег Дарданелл. В романе показан удивительный российский опыт, объединивший в один год и реформы и катастрофу и возрождение под жестокой военной рукой диктатуры. В романе действуют персонажи романа "Пепелище" Это делает оба романа частями дилогии.

Святослав Юрьевич Рыбас

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное