Александр Македонский

Македонские войска вошли в Вавилон. Жители города встретили их, что называется, «с музыкой». Комендант приказал устлать улицы цветами и воскурить благовония на серебряных алтарях в честь новых хозяев, отовсюду македоняне слышали приветственные крики. Древний город поражал воображение своими высокими стенами, воротами, изразцами с изображениями драконов и львов, величественными статуями, развалинами зиккуратов, висячими садами, роскошными дворцами… Один из них, неподалеку от знаменитых «ворот Иштар», занял сам царь. Именно в Вавилоне македонские солдаты могли почувствовать всю сладость статуса победителей: вино, золото, женщины – тут всего было вдоволь. Да и сам их повелитель не забыл вознаградить своих солдат – это было сделать тем легче, что в руки Александра попадала казна, хранившаяся в основных персидских центрах. Взятие одних Арбел принесло ему несколько тысяч талантов серебра. Вообще, как и многие выдающиеся полководцы, Александр хорошо понимал ценность любви со стороны рядовых воинов. Без такого морального стимула, как преданность своему командиру, рассчитывать на отвагу и дисциплину не стоило. А потому царю следовало разделять (хотя бы иногда – для видимости) с простыми солдатами тяготы похода, с риском для жизни бросаться в гущу битвы, знать многих из них в лицо, быть мастером жеста – неожиданно щедрая награда, меткое слово, проявление заботы об одном запоминалось многим. На состоявшемся после Гавгамел военном собрании солдаты вручили своему командующему титул «Царь Азии» – событие, которое сам Александр считал исключительно важным.

Оставаясь верным своей лояльной национальной и религиозной политике, Александр почтительно отнесся к местным служителям культа. Он принес жертву главному богу Вавилона – Мардуку – и приказал восстановить храмы, ранее уничтоженные воинами Ксеркса.

Административное деление Персии было в целом сохранено, но сатрап был не вполне независим в своих действиях – стратеги, командовавшие гарнизонами крупных городов, подчинялись непосредственно Александру. Напомним также, что македонский царь создал централизованную организацию со сборщиками налогов, вероятно, независимую от местных сатрапов. Выпуск новой монеты с определенным фиксированным содержанием серебра, основанным на афинском стандарте, вместо старой биметаллической системы, распространенной в Македонии и Персии, способствовал развитию торговли и всей экономики Средиземноморского региона.

В Вавилоне Александр пробыл около двух месяцев, а затем направился в Сузы. По пути его встретил местный сатрап, который, как и Мазей, признал македонца своим повелителем. За это и он был оставлен на своем посту – естественно, при контроле за армией со стороны македонского стратега и контроле над казной со стороны грека. Казна же была исключительной – в руках Александра оказалось, помимо разнообразных царских сокровищ, около 50 тысяч талантов серебра (1310 тонн)! Здесь же были найдены статуи, которые Ксеркс в свое время вывез из Афин.

Последним в ряду персидских столиц должен был стать Персеполь. Захват именно этого города в Центральной Персии, по мнению Александра, окончательно делал его властелином державы Ахеменидов. Дорога туда шла через горы (хребет Загр), а проход в них – «Персидские ворота» – оборонял персидский военачальник Ариобарзан, располагавший довольно многочисленным войском. Проход он перекрыл стеной, высоты были заняты его отрядами. Дело осложнялось для македонян еще и тем, что они совершали свой переход в январе. Однако Александру удалось справиться со всеми проблемами. Поняв, что лобовая атака укреплений в проходе ничего не даст, царь нанял проводников по обходным тропам в горных лесах. Напротив противника остался небольшой отряд Кратера, получивший приказ разводить столько костров, чтобы персы полагали, будто перед ними все еще вся армия македонян. Обойдя Ариобарзана, Александр напал на него с тыла и разбил. Вскоре его войско было уже в оставшемся без защиты Персеполе – династическом и ритуальном центре Ахеменидов.