Читаем Александр Македонский полностью

Здесь, на краю Аравии, Александр основал греческий город и приказал изменить направление Паллакотта с целью облегчить использование этого важного для водного хозяйства канала. Предание гласит, что во время этого путешествия Александр сам стоял за рулем. Во всяком случае он увлекался мореплаванием все сильнее и сильнее[376].

Царь не успел осуществить Аравийскую экспедицию. Александр умер, когда подготовка к ней была закончена. Мы можем составить себе представление о его намерениях, только судя по подготовительным работам. Однако для правильного понимания этого начинания Александра необходимо прежде ознакомиться с представлениями об Аравии, существовавшими в те времена[377].

Издавна Аравийский полуостров представлялся грекам не пустыней, а богатой и процветающей страной. Оттуда в Грецию прибывали драгоценнейшие товары, в первую очередь пряности и благовония: лаванда, мирра, фимиам, ладан, кассия и корица. Греки часто не знали, были ли товары собственно аравийскими или же жители полуострова выступали посредниками при продаже чужих товаров. В действительности жители «Счастливой Аравии», так же как и побережья Персидского залива, часто наживались, торгуя индийскими товарами.

Для Александра было важно не только проложить морской путь вокруг Аравийского полуострова, но и наметить места для будущих городов и портов. Вполне возможно, он предугадал, что вся торговля с Индией зависит от Аравии и что именно оттуда, а не из Гедросии проходят пути в его «страну чудес». В более отдаленной перспективе можно было подумать и о прямых связях между Индией и Египтом. Так как сообщение между Нилом и Красным морем уже существовало, водный путь можно было продлить до Александрии.

Современные источники рассматривают Аравийскую экспедицию односторонне — как мирное путешествие с исследовательскими целями. Однако, по моему мнению, все распоряжения Александра этому противоречат. Здесь определенно речь шла о военной операции с участием флота и сухопутных войск. Это были те же самые «мирные средства» и насильственные «благодеяния», при помощи которых царь подавил всяческое сопротивление в Индии.

Рассказ об Аравийской экспедиции и об Аравии основывается главным образом на моей монографии об Александре, опубликованной в 1949 г. Лишь после исследований геологов и петрографов, работавших по поручению ЮНЕСКО для Саудовской Аравии, результатами которых я воспользовался, стало ясно, что многие горные массивы Внутренней Аравии вплоть до времен монгольского нашествия были покрыты лесами, воды там было намного больше и велась добыча полезных ископаемых[378]. Подобно Северной Африке и Ирану, Внутренняя Аравия тоже подверглась постепенному высыханию, причем первый его этап приходится на 1000 и 800 гг. до н. э. Затем наступает перерыв, а может быть, даже некоторое увеличение влажности, но около 1200 г. н. э. начинается второй этап засухи. Однако все это, в особенности результаты археологических раскопок, относящихся к культуре Бахрейна, требует более детального изучения. Лишь после последней, решающей засухи всюду, где нет родников, источников и близких к поверхности земли грунтовых вод, в Аравии стали преобладать пустыни, безлесные горные массивы и равнины, покрытые топкой, похожей на муку песочной пылью (автор наблюдал эту картину, например, на пути из Дамаска в Багдад через Рутбу).

Обо всех этих изменениях мы должны помнить, учитывая, что Нововавилонское царство при Набониде включало в себя Ятрию (Медину), а Аравийский полуостров древние называли «счастливым». Тем более следует иметь это в виду, занимаясь Аравийской экспедицией Александра. Несомненно, в задачи экспедиции входило освоение внутренних областей полуострова, но в первую очередь царя занимали прибрежные области, их освоение и подчинение, а также торговля с Индией.

Вся операция была направлена сначала против аравийцев, живущих на востоке Месопотамии; возможно, существовало и намерение пройти от Евфрата в глубь страны. Несомненно, из расположенного в устье порта Тередона флот направился к острову Икар, где, как уже упоминалось, предполагалось основать город и порт. Затем корабли должны были пройти вдоль геррейского побережья, а сухопутным войскам предстояло захватить и подчинить его. Ведь здесь находился центр торговли, которая велась между Индией и Финикией. Товары переправлялись на кораблях и верблюдах в обход Персидского царства, а вся прибыль попадала в руки аравийцев. Одной из главных задач экспедиции было, конечно, взять аравийскую торговлю под контроль империи. Несомненно также, что дальше экспедиция направлялась к Тилу, где предполагалось основать новую Александрию. Царь намеревался расселить в областях у Персидского залива западных семитов с Леванта и с их помощью оживить торговлю, с тем чтобы она достигла такого же расцвета, как на Средиземном море.

Перейти на страницу:

Все книги серии След в истории

Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого
Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого

Прошло более полувека после окончания второй мировой войны, а интерес к ее событиям и действующим лицам не угасает. Прошлое продолжает волновать, и это верный признак того, что усвоены далеко не все уроки, преподанные историей.Представленное здесь описание жизни Йозефа Геббельса, второго по значению (после Гитлера) деятеля нацистского государства, проливает новый свет на известные исторические события и помогает лучше понять смысл поступков современных политиков и методы работы современных средств массовой информации. Многие журналисты и политики, не считающие возможным использование духовного наследия Геббельса, тем не менее высоко ценят его ораторское мастерство и умение манипулировать настроением «толпы», охотно используют его «открытия» и приемы в обращении с массами, описанные в этой книге.

Генрих Френкель , Е. Брамштедте , Р. Манвелл

Биографии и Мемуары / История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Мария-Антуанетта
Мария-Антуанетта

Жизнь французских королей, в частности Людовика XVI и его супруги Марии-Антуанетты, достаточно полно и интересно изложена в увлекательнейших романах А. Дюма «Ожерелье королевы», «Графиня де Шарни» и «Шевалье де Мезон-Руж».Но это художественные произведения, и история предстает в них тем самым знаменитым «гвоздем», на который господин А. Дюма-отец вешал свою шляпу.Предлагаемый читателю документальный очерк принадлежит перу Эвелин Левер, французскому специалисту по истории конца XVIII века, и в частности — Революции.Для достоверного изображения реалий французского двора того времени, характеров тех или иных персонажей автор исследовала огромное количество документов — протоколов заседаний Конвента, публикаций из газет, хроник, переписку дипломатическую и личную.Живой образ женщины, вызвавшей неоднозначные суждения у французского народа, аристократов, даже собственного окружения, предстает перед нами под пером Эвелин Левер.

Эвелин Левер

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное